Академик Топоров, знавший все языки на свете, в примерах типа «профессорá» и «столярá», т.е. в сдвиге ударения к последнему слову, усматривал саморазрушительную тенденцию языка к усилению хаоса: чем дальше удар...

В конце весны - начале лета главные литературные премии подводят итоги или объявляют шорт-листы - и в СМИ появляется множество публикаций на тему. Журналисты, прежде всего, озвучивают размер гонорара очередно...

Год, когда в могиле Пушкина, вместо Пушкина были обнаружены два человеческих черепа и кости. Экспертиза показала, что кости принадлежат людям пожилого возраста» Источник

Стоимость пентхауса принадлежащего Марине Мединской, супруге министра культуры Владимира Мединского. Источник

Такое количество страниц в полном собрании сочинений Агаты Кристи о мисс Марпл. Издание занимает второе место среди самых объемных книг. Источник

Книг я прочитал в этом году какое-то невообразимое количество. Но издали-то еще больше. Многое не попало в поле зрения по техническим причинам и из-за элементарной нехватки времени. Поэтому это список моего читательского лучшего, того что я держал в руках и прочел от корки до корки, и отражает мои представления о том, что хорошо, а что плохо.

читать далее

Говорят, Маканин был очень умный. Может и так, смотря какой меркой мерить. Каждый обычно пользуется своей. Для одного - умный, для другого – так.
Я вот, сколько ни читал Маканина, «очень» не заметил. Умные-то мы все. А вот которых «очень» всегда было по пальцам пересчитать. Маканин не посчитался.

читать далее

Странная тенденция прозы этого года – при всей идейной блеклости, господствующий анархический настрой, мысль, что было бы лучше обустроиться подальше от Левиафана.
Идея не новая. Необычно то, что над этим задумалась почвенническая по характеру литература. «Лучше в лесу, чем в государстве» - тезис, может быть, автором не до конца одобряемый, но и не осуждаемый с ходу в последних на сегодняшний день книгах Дмитрия Новикова, Олега Ермакова, Михаила Тарковского.

читать далее

В обычных разговорах о культурных ценностях среди культурных людей заметен некий отлет мысли от действительности. Старый спор – «сапоги или Пушкин?». Когда-то и мне казалось, что Пушкин выше. Теперь, с годами,  возникли большие сомнения.
Без Пушкина прожить можно. Вообще без всего...

читать далее

Когда люди начинают читать – они перестают мыслить.
Современная литература не предлагает читателю поразмышлять, вступить в диалог с автором, а, наоборот, настаивает на пассивном восприятии написанного. Она перестала провоцировать. Книга – набор афоризмов и лексикон прописных истин, текст должен содержать ряд представлений хорошо знакомых, тому, кто взялся его прочесть. Парадоксы и полет мысли в неведомое нежелательны, они плохо влияют на продажи и авторитет самого писателя.

читать далее

Литература у нас есть, читателя нет – пишет в «Российской газете» Павел Басинский. Заявление, конечно, абсурдное. Нет читателя, нет литературы. Литература без читателя называется очень просто – графомания. Вольно или невольно Басинский констатировал главную беду нашей так называемой словесности. Книжки у нас пишут не для читателя, а так, вообще, потому что руки есть, и программа Word, надо же в ней что-то делать.
Впрочем, ...

читать далее

Говорят, в критике нынче большие изменения. Раньше ходили сумрачные мужики с вилами и подымали на них зазевавшихся и нерадивых авторов на раз-два. Теперь времена иные. Критики – дамы, приятные во всех отношениях. Вместо стонов и криков страдающих авторов сплошная читательская радость, нескончаемый позитив.
«Скушай книжечку! Вот эту за маму, а эту за папу! О, какой умничка! Дай я тебя по головке поглажу!»
Вместо жесткого армрестлинга  критика и автора детский сад для младшей читательской группы. «А теперь, ребята, мы с вами почитаем интересную книжечку, которую написал один дядя! Садитесь поудобнее и слушайте!»

читать далее

Когда фантаст пишет о будущем – это нормально. Когда его интересует альтернативные сценарии развития уже известных событий, здесь тоже все понятно. Пораскинуть мозгами над вопросом «а если?» - вещь полезная. Попутно фантастика говорит о вечном. Люди любят и ненавидят, дружат и враждуют. Общества возникают и распадаются. Культура меняет свой облик. Явления своеобразные в каждую эпоху (фантастику интересует, как будет, или могло бы быть), но постоянные и повторяющиеся. Мимо не пройдешь, обязательно затронешь. Вечное, повторяющееся – это и есть та пуповина, которая связывает фантастику с литературой вообще. Поэтому истеричные выкрики «фантастика – это тоже литература», несущиеся уже с полвека, удивляют. Ну зачем этот литературный феминизм? У нас уже давно равноправие и демократия. Фантастика такая же прямоходящая, без перьев, разумная и политическая, как и положено литературе.

читать далее

(Сергей Морозов продолжает, начатый в предыдущей своей статье, разбор произведений, участвовавших в фантастической премии «Новые горизонты».)
В отличие от «ЧЯПа» Веркина роману Михаила Савеличева «Крик родившихся завтра» предъявить стандартный уже упрек «нет, сынок, это не фантастика!» на первый взгляд сложно. Формально стандарт соблюден. Тут тебе и альтернативная реальность, и мутанты, пардон, «дети патронажа».
Но книжка о глобальных проблемах человечества (вернее, кризисном этапе его эволюции) смотрится весьма архаично.

читать далее

В воскресенье завершился очередной сезон фантастической премии «Новые горизонты». Победу присудили Эдуарду  Веркину (повесть «ЧЯП»). В его чествовании принял участие один из самых известных современных писателей-фантастов Джордж Мартин. Понятно, что американец, текст Веркина не читал, положился целиком на решение жюри. Однако у нас в отличие от иноязычного Мартина возможность ознакомиться с повестью имеется, а значит, есть повод еще раз поговорить о премиальной литературе и фантастике.

читать далее

Россия – страна читающая. Спорить с этим невозможно. Но чтение вообще – это умение обращаться с буквами, безотносительно к тому, что они обозначают. Поэтому читателей в абстрактном смысле у нас много. Одни, гурманы наскальности, читают надписи на заборах, в подъездах и в общественных туалетах. Другие - таблички на дверях начальников и в медучреждениях. Карточку свою больничную читают. Инструкции (очень узкий круг). Договора, бумаги на подпись (здесь еще больше исключений). Газеты, журналы, и всякие там интернеты. Учебники, конспекты лекций перед экзаменами, шпоры, прямо во время сдачи. Даже в компьютерных играх читать приходится («Соберите Жезл Всевластья. Для этого Вам потребуется…»).

читать далее

Сказка про белого бычка – «спасите толстые журналы!» уже порядком надоела. Сколько живут, столько кряхтят. Значит не так все плохо. И чем больше стонов, тем больше ощущение, что дело обстоит как с профессиональными нищими: днем на паперти («Подайте хранителям русской литературы»), ночью – ураганные вечеринки в клубе «Торнадо». Так долго всерьез умирать невозможно. Поэтому чем больше наблюдаю, тем больше не верю.

читать далее

Время наше маленькое, а книжки большие. И по размерам, и так, по претензиям. Авторы метят в тяжеловесы. Возьмем, к примеру, список финалистов литературной премии с многозначительным названием «Большая книга». Из десяти наименований - пять книг объемом свыше семисот страниц, две - за пятьсот. Как только рука не отсохла столько на клавиатуре набирать?
Тут бы задать и другой вопрос: Что это? Трудоголизм или логорея? Но дискуссия в этой области уведет нас далеко от интересующей нас темы. Мотивация неважна. Важна общая установка.

читать далее

Не в первый раз нам предлагают высокое мерить низким, считая, что в попугаях получится гораздо длиннее: «Дубровский – это блокбастер». Заявление странное, но не новое.
Странное, потому что литература вообще не по ведомству Мединского проходит, об этом только ленивый не написал. Какое ему вообще дело до Пушкина?
Из всех искусств для Минкульта, вроде бы важнейшим всегда являлось кино, и этот, как его, «Гоголь-центр».

читать далее

Отечественная литература мертва. И слухи о ее смерти, вовсе не преувеличены. Подтверждение этой вечно оспариваемой истины находишь раз за разом у самых различных спикеров, цель высказывания которых убедить публику в обратном.

читать далее