Опубликован проект закона об обязательной литературе для школьников

То, что наши дети и внуки должны прочитать. «Новая Газета» задается вопросом Но почему именно это?

На днях на Федеральном портале проектов нормативных правовых актов были опубликованы наметки закона «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования в новой редакции». Этот документ включает в содержание стандарта предметной области «Русский язык и литература» обязательный для изучения список литературы. Необходимость такого списка уже несколько лет горячо оспаривается профессиональным сообществом, а рабочая группа Министерства образования, которая работала над уточнением требований стандарта, от идеи единого списка произведений отказалась. И как он в этом проекте появился — пока загадка.

Люди, не имеющие отношения к преподаванию литературы, часто спрашивают: а такое-то произведение входит в школьную программу? Сейчас «школьная программа» не сводится к обязательному списку текстов для изу­чения. Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) не содержат перечня произведений, а предъявляют требования к тому, чему должен научиться ученик к окончанию школы (для предмета «литература» это в основном требования к квалифицированному читателю, который понимает, зачем ему читать, умеет выбирать книги для своего чтения, понимает прочитанное). Никто не отрицает, что какое-то общее ядро у школьного курса литературы должно быть; споры велись в основном о том, следует ли фиксировать единый для всех список в законе, или дать возможность хотя бы ограниченного выбора: уж очень разные бывают и дети, и школы, и учителя.

ФГОСы — это закон. Их выполнение обязательно. В соответствии с ФГОСами были созданы примерные общие образовательные программы (ПООП) для всех трех уровней: начальной, средней и старшей школы. И в них был достигнут компромисс между сторонниками единства и сторонниками вариативности: для каждого из уровней были разработаны списки «А», «В» и «С». Небольшой список «А» — конкретные произведения, которые изучают все школьники (например, «Война и мир»), «В» — имена конкретных авторов, а произведения можно выбирать («лирика Фета»), «С» — можно выбрать по одному тексту нескольких авторов из целой группы (скажем, проза о Великой Отечественной). Все это — уже не закон, а рекомендации для учителя.

Затем пришлось обновить те учебники, что есть, и разработать новые. Смысл в том, чтобы учителя, привыкшие к старым учебникам, могли продолжить работать по ним, но в соответствии с новыми требованиями, а другие получили возможность попробовать новое. Это нормальный механизм обновления, смены поколений учебников и учителей.

Но бывает механизм естественный, а бывает идейно верный. Министр образования Ольга Васильева в своей недавней статье в «Коммерсанте» провозгласила, что единые учебники нужны и что от их введения ожидается большая денежная экономия для всей страны. С учетом ее обещания заморозить федеральный перечень учебников (а в этом году должны были утвердить новый перечень) — судьба учебников, разработанных под новые ПООП, становится все более призрачной, и это ударит и по учителям, и по детям, и по издателям. Образование вновь будет ориентироваться не на людей с их живыми и разными интересами, а на идеальное представление о том, что правильно. На Петербургском экономическом форуме министр сказала, что в идеале все должны сдавать ЕГЭ по литературе. Общий вектор понятен: единое образовательное пространство — единый учебник — единый общий экзамен.

Уточняем: списка не было!

В конце 2016 года в Министерстве образования создали рабочую группу по уточнению федеральных стандартов. В предметной области «русский язык и литература» такую рабочую группу возглавила Наталья Дмитриевна Солженицына, а вошли в нее самые разные по своим взглядам эксперты. Рабочая группа сделала работу по уточнению стандартов для начальной и основной школы — и прервалась на каникулы. Вопрос о едином списке на заседаниях рабочей группы поднимался, но включать список в стандарт не стали. И в Министерстве образования на совещании всех рабочих групп было сказано: списки по литературе составлять и включать в стандарт не надо.

Но в середине июля на федеральном сайте проектов нормативных документов вдруг появился для общественного обсуждения проект уточненных ФГОСов, в который — сюрприз! — включен список литературы для средней школы. Как он туда попал — члены рабочей группы, готовившей этот проект, не знают.

Знание содержания

В опубликованном проекте уточненного ФГОСа для основной средней школы от выпускника школы требуется «знание содержания изученных произведений писателей XVIII — начала XXI вв., <…> в том числе литературного материала, на котором строится государственная итоговая аттестация по программам основного общего образования по литературе». А дальше приводится список, взятый из Примерной общей образовательной программы для основной средней школы, хотя и с небольшими изменениями. Что же это значит для школьников и образования в целом?

Профессор МГПУ Сергей Зинин отказался комментировать проект стандарта, поскольку не уполномочен это делать, и предложил обратиться за комментарием в Министерство образования.

Литературовед, телеведущий, автор учебников по литературе Александр Архангельский замечает: «Пока список произведений находится в ПООП — он служит для учителя базой, чтобы тот сам разрабатывал рабочую программу для своих учеников. Как только он попадает в Федеральный стандарт — он получает совершенно иной статус: это обязательный к исполнению документ. И список из ориентира, из базы превращается в прокрустово ложе».

Доцент МГПУ Екатерина Асонова убеждена: «Внести список в ФГОС — это убить литературу. Я вижу, как относятся к книгам родители и учителя, как они боятся всего непохожего на то, что они проходили в школе, — это все последствия единого списка. Аргументация у сторонников единого списка простая: наши дети и внуки должны это прочитать. Но почему именно это? Почему в списке должно быть, к примеру, именно «Преступление и наказание», а не «Идиот»? Понятно, что цель этого списка — подготовка материалов к выпускным проверочным работам, которые будут проверять знание текста. И сразу понятно, что это будут за контрольные работы (на это дано прямое указание в тексте предложенного документа) и чему будут учить детей, чтобы к ним подготовиться».

Ректор МГПУ Игорь Реморенко спрашивает: «Что означает «знание содержания», например, «Войны и мира»? Это способность охарактеризовать основных персонажей? Или надо знать, как звали лошадь Николая Ростова? Или нужно знать, какую трактовку произведения имели в виду составители контрольно-измерительных материалов для ЕГЭ? Вообще, очень важно понимать, в какой мере уточнение результатов образования по разным предметам в ФГОС подчинено общей логике. Ведь в требованиях по истории мы не увидим перечня исторических событий, которые надо знать наизусть и интерпретировать. Весь мир давно отказался от формулировок, привязанных к конкретным литературным произведениям в обязательной части стандартов. В других странах к выпускникам предъявляются требования, к примеру, уметь охарактеризовать ключевых персонажей, отнести произведение к определенному жанру, сравнить несколько литературных произведений и сделать выводы. А когда появляются конкретные произведения — становится ясно, что просто кто-то лоббирует единую хрестоматию и свой единый учебник, который будет обязательным для всех школ страны. И понятно, почему лоббирует: в этом случае авторский гонорар со всеми сопутствующими заработками может достигать 10—15 миллионов рублей в год, тут есть за что бороться».

Евгения Абелюк, заслуженный учитель России, говорит: «Вероятно, сейчас учебники, которые писались в соответствии с примерной программой, будут просто похоронены. Вроде бы их можно будет издать как пособия — но школы предпочитают не покупать пособия, потому что им запрещено собирать деньги с родителей. А школам будет предложен единый учебник безо всякой вариативности. Между тем вариативность в образовании очень важна: той же самой классической литературой можно заинтересовать, только учитывая особенности конкретных детей. Те, кто против вариативности и за единый список, — не учитывают сегодняшний день, не думают о завтрашнем, они хотят в позавчерашний».

«Как всегда, проект вывесили летом, когда у всех отпуска, — говорит Александр Архангельский. — Но очень важно, чтобы учителя увидели этот список. Если учительство неравнодушно, если уверено, что так быть не должно, — учителя обязаны проснуться и высказать свое суждение об этом проекте. Это их общественный долг».

Автор: Ирина Лукьянова

Источник: www.novayagazeta.ru