Книги не для всех

Нынче критик должен советовать книги адресно, определенным читательским аудиториям, и в конце пятистрочной рецензии обязательна пометка: «для всех», «для интеллектуалов», «для любителей поржать». Предлагаю другую шкалу оценки: «книга не для…»

Нынче критик должен советовать книги адресно, определенным читательским аудиториям, и в конце пятистрочной рецензии обязательна пометка: «для всех», «для интеллектуалов», «для любителей поржать». Предлагаю другую шкалу оценки: «книга не для…»

Есть книги не для вечности. Это книги-поплавки, знаки эпохи, у каждой - свои: у советской - "Оттепель", у перестроечной - "Невозвращенец", у нашей - "Списанные". От них остается даже не сюжет, а название - маркер времени. Кто сейчас помнит про эренбурговского живописца Пухова? А слово "оттепель" плавает маячком на волнах истории.

Есть книги не для критиков. Таков новый роман Антона Понизовского "Принц инкогнито", который только что вышел в "Редакции Елены Шубиной" (АСТ). По правде сказать, его никто не ждал, автор на долгое время исчез с радаров. Понизовский - тот писатель, который не может "выдумывать" без факт-чекинга реальности. Если материал для "Обращения" он искал на Замоскворецком рынке, то работая над "Принцем" устроился санитаром в психиатрическую лечебницу - а потом взял и предъявил общественности свою "Палату № 6". Она сделана на пересечении жанров: повесть + физиологический очерк + романтическая новелла + детектив = камерная, довольно сентиментальная история. Вряд ли критики будут второй раз размахивать флагом с надписью "книга-событие", но читателям такая конструкция наверняка придется по душе.

Но есть и книги не для читателей. Такова "Очередь" Михаила Однобибла. Время действия условно, место – тоже, законы очереди, которая засасывает главного героя, непознаваемы. Впрочем, смотря для кого. Для Учетчика ведь очередь не загадка, он просто не желает иметь с ней ничего общего - а нам ничего об этом не говорит. Настоящими чужаками оказываемся здесь мы, а не он. Не Учетчик вязнет в происшествиях, а мы вязнем в гипнотическом нарративе. Так чувствуют себя в чужом сне. Ирония литературно-критической судьбы: именно эту книгу мне случилось прочитать дважды - и теперь я уверен, что в третий раз ее не открою.

Автор: Сергей Оробий