Из шинели. Морфология веб-рассказа

В 2017-м исполняется 90 лет статье Мирона Петровского «Морфология новеллы». Но кто сейчас пишет новеллы? Зато все пишут в фейсбук. В соответствии с духом времени предлагаю отметить юбилей статьи Петровского разбором самого популярного сегодня жанра - веб-рассказа. Мои клиенты - Слава Сэ, Джон Шемякин, Александр Цыпкин, Татьяна Толстая и др. Их истории сводятся к одному инварианту, который и будет продемонстрирован. При этом фейсбучная стилистика не отменяет литературной преемственности. Ну, по порядку.

В 2017-м исполняется 90 лет статье Мирона Петровского «Морфология новеллы». Но кто сейчас пишет новеллы? Зато все пишут в фейсбук. В соответствии с духом времени предлагаю отметить юбилей статьи Петровского разбором самого популярного сегодня жанра - веб-рассказа. Мои клиенты - Слава Сэ, Джон Шемякин, Александр Цыпкин, Татьяна Толстая и др. Их истории сводятся к одному инварианту, который и будет продемонстрирован. При этом фейсбучная стилистика не отменяет литературной преемственности. Ну, по порядку.

«Смех, жалость, ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством», сказал Пушкин, который сам изобрел блогопись в «Онегине». Хороший веб-рассказ должен в правильной пропорции соединять все три этих эмоции. Либо по-настоящему напугать читателя невыдуманной бедой («янебоюсьсказать»), либо сильно его рассмешить тщательно сконструированным амплуа (Джон Шемякин). И в том, и в другом случае - вызывать жалость (читателю приятно ощущать некоторое превосходство над автором). Самый популярный тип веб-рассказчика - мнимый лузер, на которого нам приятно показывать пальцем. Но лузерство это тщательно подготовлено.

Рассмотрим поэтику веб-рассказа на примере шедевра - текста Татьяны Толстой «Карна и Желя». История о том, как героиня ходила на рынок за огурцами и общалась там с народом. Все ключевые повествовательные «сигналы» - уже в первых строчках.

1)  добродушное ворчание по поводу привычно недоброй к героине реальности / необходимость с этой реальностью взаимодействовать = «Сходила на рынок за всякими безбожно дорогими продуктами к новогоднему столу».

2) неожиданная «потеря», сколь несуразная, столь и загадочная = «И, придя домой, обнаружила, что все на месте, а вот соленые бочковые огурцы особой прекрасности и крепости пропали. Просто исчезли»

3) нарочитое смирение по поводу потери = «Это, конечно, кармическая потеря, и я приемлю ее с кротостью и смирением. Я завтра пойду и куплю их наново»

4) апелляция к широкому читателю = «…Я знаю, вас волнует пропажа моих огурцов и возможные причины моей иовизации. Что ж. Расчехляю гусли и не без трепета начинаю рассказ…»

Далее описывается поход на городской рынок, «в народ». Веб-рассказчик - эскапист, и окружающая его реальность нарочито груба: «Сумерки, пронзительный ветер, снег то примется мести, то остановится… Благодаря модернизационным инициативам президента Медведева сегодня еле-еле рассвело к полудню...». Прогулка оказывается тщетной, ее смысл рассказчику будто бы неясен: «Что из этого предназначалось для меня? Какую роль мне предлагалось сыграть? Когда я добралась до дому и распаковала покупки, соленых огурцов опять не было. Нигде».

Но тут-то и срабатывает главный нарративный трюк: мнимая беззащитность героя перед «большим миром» оборачивается рассказчицким триумфом - колоритным описанием того самого «черненького» народа. Там, где герой проигрывает (будто бы) в житейском смысле, он оказывается в выигрыше литературном.

Современная веб-проза есть продолжение традиции сказа, «устной новеллы»: от Зощенко через Гришковца к нынешним авторам фейсбука, который смешал речь разговорную и письменную. Но главный повествовательный ход остается прежним. Жолковский определял поэтику Зощенко как 1) «повествование недоверчивого рассказчика о ненадежном мире», в котором замаскированы 2) «слабости, искусно разыгрываемые в защитных целях». Зощенко считал своим учителем Гоголя. Короче, новая русская проза выходит из той же шинели.

Автор: Сергей Оробий