Как самореализоваться в мире литературы и издать свое произведение

Лекция Шаши Мартыновой – книгоиздателя, переводчика, писателя и владельца книжной сети «Додо».

Открытый Лекторий Института журналистики и литературного творчества продолжает публиковать самые интересные лекции. На этот раз мы представляем вам лекцию Шаши Мартыновой – книгоиздателя, переводчика, писателя и владельца книжной сети «Додо».

Расшифровка лекции:

Тема лекции «У меня есть роман, что с ним дальше делать?» подразумевает, что кто-то из вас уже написал художественный текст или как минимум подумывает заняться этим.

Раз вы здесь собрались и задаёте себе вопрос, что с этим текстом делать дальше, значит, у вас есть желание взаимодействовать при помощи этого текста с окружающей средой. И поэтому наша с вами задача — понять, чем вы руководствуетесь, желая обратиться к миру своим текстом. И здесь нужна предельная человеческая честность: вам не обязательно выходить на площадь и говорить об этом миру, но очень важно понимать для самих себя.

Почему человеку нужно, чтобы его текст был так или иначе опубликован? (Я не говорю «напечатан», потому что мы живём во времена, когда на бумаге текст появляется не всегда).

Существует, по моему мнению, три причины:

Первая. Вы чувствуете и считаете (не обязательно обоснованно), что ваше мнение необходимо услышать человечеству (не всем 7 миллиардам на планете, но некой части, которая вам лично не знакома). Вы хотите что-то сказать незнакомым людям, и вам кажется, что это изменит их жизнь, пусть и слегка.

Вторая. Деньги. Есть коммерческие писатели — люди, которые хотят заниматься писательством профессионально: заниматься только письмом и зарабатывать этим себе на жизнь.

Третья. Тщеславие. Желание быть увиденным. Не важно, что про вас скажут, не важно — заплатят вам за это деньги или нет, важно, чтобы вас увидели. И это тоже вполне естественное человеческое желание.

Ни к одной из этих причин у меня нет никакого специального морально-этического отношения. Ничто из этого ни хорошо, ни плохо.

Иногда эти причины накладываются одна на другую – когда, например, вы прикладываете усилия к тому, чтобы ваш текст почитали другие, не знакомые вам люди. Я это подчёркиваю каждый раз, потому что друзья, которые тратят на ваш текст время именно потому, что они хорошо к вам относятся, — не в счёт. Мы говорим о незнакомцах, об их экономике внимания, о людях, которые готовы инвестировать в первую очередь не свои деньги, а время своей жизни. Это серьёзный вклад, и вы хотите, чтобы люди вам это время отдали. Поэтому важно для себя самого понимать каким мотивом вы руководствуетесь. Вредно кокетничать с самим собой, что-то себе рассказывать, что «я не такая, я жду трамвая», вот просто оно написалось, почему бы это не показать кому-то ещё. Это всё от лукавого, будьте с собой честны.

От того, что вы про себя поймете, зависит, какими методами имеет смысл вашу задачу решать. Потому что для каждого мотива и их комбинации существует свой набор методов реализации. Будет здорово, если после нашего разговора вы, прежде чем приступать к активным действиям, зададите себе этот вопрос.

Итак, как же напечатать свой роман?

Мы, к счастью, живём во времена, когда способов обнародования текста миллион. Мы понимаем, что мы все воспитаны на бумажной книге, и, если книга не существует на бумаге — её вроде как не существует вообще. По-честному, как нам кажется, издан текст, когда его напечатали от 3 тысяч тиража, а всё остальное — так, баловство.

Статистику Книжной палаты примерно представляете себе или не очень? Коротко. По ситуации на 2011-12 год, сейчас она ухудшилась, понятно, средний тираж «художки» — около 4000 экземпляров, это считая все допечатки, всю Донцову, вообще всё, что печатается чёртовой прорвой тиражей и с учётом того, за что издатели отчитываются перед Книжной палатой. Здесь есть нюанс, мы понимаем, что за ISBN издатель отчитывается, он израсходует свои 100 ISBN, ему следующие 100 не дадут, если он не отчитается за первые. И в этом отношении, более-менее все книжки, на которых есть ISBN, — подотчётные и в эту статистику входят.

Но мы понимаем, что сейчас рассвет самиздата и «вэнити-паблишинг», когда люди за свой счёт печатаются малыми тиражами — я сама веду 6 лет книжный магазин и знаю, что у меня в ассортименте немало книг, на которых нет ISBN и они «подо льдом»: статистика не знает, сколько их напечатано, какими тиражами и с какой скоростью эти книги уходят — да практически ничего не знает. Но при этом эти книги конкурируют с другими за внимание конкретного читателя. Если человек купил книжку без ISBN и её месяц, предположим, «нянькает», это означает, что в это время он не читает книжку, которая подотчётна Книжной палате. Поэтому говорить о среднем тираже можно только примерно.

Ориентироваться нужно на цифру 4000, на самом деле она существенно меньше. Потому что есть огромное количество титулов, которые печатаются 200-300 или даже 100 экземпляров и меньше. И это, тем не менее, книга — и время вашего потенциального читателя. Это тоже нужно брать в расчёт.

Fiction или non-fiction?

Из тех, кто уже написал что-то — это художка или документалка? Кто пишет нон-фикшн? Все пишут фикшн? Прекрасно. Поздравляю, вы влетели. Фикшн продать труднее. Мы читаем художественную литературу, приходим в книжный магазин и нам кажется, что там одна художка. Это большое заблуждение. Художки по статистике той же Книжной палаты печатается примерно 10% от общего объема полиграфической продукции (сюда входят и учебники, которые составляют основную массу).

Сейчас наконец-то стали больше писать и публиковать всякого нон-фикшна, в т. ч. и научно-популярной литературы, приличной и изначально написанной на русском. И поэтому конкуренция в этом сегменте усилилась, люди считают, обосновано это или нет, что нон-фикшн принесёт больше пользы их голове. Смотря какие цели читатель себе ставит – если среди них есть продолжение образования или, скажем, желание накопить всякой фактологии, то, безусловно, нон-фикшн обычно продуктивнее.

Но мы понимаем, зачем мы читаем художку, — для эмуляции жизненного опыта. Мозгам, честно сказать, почти всё равно, вы реально смотрите на предмет или воображаете его.

Художественная проза существует для меня, читателя, как эмулятор жизненных обстоятельств, в которых я абсолютно безопасно для себя участвую. Да, я еду с Нансеном на Северный полюс, я охочусь за выдрами в адских скалах Кордильер, совершенно при этом ничем не рискуя и не поднимая зада от стула. Или читать про зверские ссоры с какими-нибудь людьми… Сама я ненавижу ссориться, но читать про это — заниматься в некотором смысле вуайеризмом, любому из нас поучительно. В теории мы знакомы с целой кучей жизненных ситуаций, в которых никогда не окажемся, благодаря художественной прозе. За это ей большое спасибо, в этом, среди прочего, её воспитательная и познавательная суть.

Возвращаясь к теме. Какие методы сейчас, в отличие от ситуации, в которой был Роберт Пёрсиг, или Фрэнк Герберт, или даже Дж. К. Роулинг — это люди, которые за издание своих книг бодались многие годы. Это общее место, все знают, что Дж. К. показывала Гарри Поттера десяткам издателей, пока «Блумсбери» её не взял и немедленно на этом озолотился. Она провела немало времени в попытках эту книжку издать. Понятно, что она могла это сделать за свой счёт, но это ж приличных денег стоит. И реализовывать где-то надо.

«Дюна», которая сейчас абсолютная классика, золотой фонд мировой фантастики — я могу соврать, но речь примерно о 30 издателях, Герберта не хотели печатать, это был очень толстый роман, его просили сократить раза в два. Потом, огромное издательство вроде АСТ — в Америке есть несколько громадных издательств, они море всего печатают, в любых жанрах, — его взяли до кучи, за какой-то символический гонорар, как это бывает с начинающими авторами.

И что мы имеем в итоге? Весь мир его читает, он невероятно переводимый, Линч снимает кино — в общем, кто бы мог подумать. Я не говорю, что ваш роман ждёт та же судьба, но чем чёрт не шутит.

Тоже самое с Пёрсигом и его романом идей «Дзэн и искусство ухода за мотоциклом». 42 издателя отказались его печатать. Кто читал? Ребята, это прямо надо. Многим из нас, у кого есть своя выстроенная совершенно безупречная идеология и система взглядов на мир, хотелось бы обложить ее ватой художественной прозы и пропихнуть в мир. Пёрсигу это удалось. Это роман, роуд-стори, Пёрсиг — профессиональный философ, очень старенький дедушка, занимающийся эпистемологией. Он запихнул в этот роман своё мировоззрение и даже не слишком его там веточками прикрывал, а читается роман на одном дыхании — удивительная глубокая философская проза. Он не первый и не последний, кто таким способом проталкивал свои идеи в мир, и, если у вас есть представление о том, как спасти человечество от самоуничтожения или предотвратить мировую катастрофу — вот прекрасный способ предложить эти идеи миру. Это и раньше делали — лучше или хуже — Коэльо, Кастанеда, Ричард Бах и  серьёзные всякие люди типа Пруста. Группу психологов под названием Кастанеда я очень ценю, но есть и маститые французские философы, которые пользовались этим же методом, поэтому имейте в виду. Хотя тут очень просто сесть в лужу, потому что обложить художественной прозой доктрину и сделать это хорошо — отдельное искусство.

Классическое издательство или самиздат?

У этих людей, о которых я говорила выше, других вариантов кроме классического книгоиздания, либо «тщеславного издания» не было. У нас другая история: есть как минимум два инструмента, которыми мы можем придать огласке собственный текст. Первый — это бук-он-деманд, печать книги по требованию. Этот сервис возник относительно недавно, лет 20 назад. У нас он раскачался куда позже, в 2000-х, но лишь в последние годы возникли хорошо сделанные профессиональные интернет-платформы, где есть возможность выложить своё дитя и, как на iTunes, ждать, пока народ будет это по одному экземпляру заказывать и печатать.

Я вам рекомендую платформу ridero.ru, это хороший профессиональный инструмент печати книги по требованию, её делали люди, которых я знаю и поэтому могу говорить за них, что они понимают, что делают, это всё очень околокнижные ребята, всю свою жизнь проведшие в традиционном книгоиздании, они в курсе, как что работают, там удобный интерфейс, сама пробовала. Правда, рассказывать миру о своей книге предстоит вам самим: «Вот, друзья, пойдите по ссылке, там есть мой текст, фрагмент можно почитать, есть синопсис, можно заказать книжку в электронном или бумажном виде». В бумажном это стоит все еще чувствительно, но тут ничего не поделаешь — цифровая печать все еще дороже крупнотиражной офсетной.

Важное интермеццо на тему процесса книгопечатания. Есть традиционные типографии, которые печатают офсетным способом, и это дешево. Если у вас книжка без картинок и от 1000 экземпляров тиража, себестоимость одной черно-белой книжки, формата А5, примерно 200 полос — это около 5-6 авторских листов — будет вам стоить примерно рублей 60 за один экземпляр. Это человеческие деньги.

Цифровая печать — это сразу другой коленкор вообще. Если это малотиражное издание и бук-он-деманд — это, увы, всегда цифра, по крайней мере — пока. И, соответственно, раза в два выше цена за экземпляр. Есть ещё разница в переплётах. Не рвитесь к твёрдой обложке, скажу я вам. Если цель вашей книги — остаться в семье читателя на века, чтобы люди много раз её открыли, много раз что-то подчеркнули, клали её корешком кверху, как-то с ней жёстко обращались, тогда да. Но если вы понимаете, что написали роман, который один, ну два раза прочтут, нет смысла гнаться за твердой обложкой. Пусть ваш читатель заплатит вам больше за контент, чем за бумагу и способ переплёта.

Кстати, если вы её сдали в классическое издательство с классическим способом производства и распространения, для вас всё равно важно, по какой цене её продают, потому что ваши роялти от этого зависят. Начинающему автору такой ликбез: если вам предлагают издаться, вы начинаете читать авторский договор, который вам прислали, нужно понимать, на каких условиях вы стартуете. Сейчас в Москве в средних и больших издательствах традиционный аванс для автора, который публикуется впервые, то есть для дебютного романа — 30-35 тысяч рублей. Это, скорее всего, всё, что вы увидите от издателя. А ещё нужно понимать, что у нас совершенно иначе устроена реализация книг, в отличие от Европы и Штатов. У нас нет понятия jacket price, у нас не печатается цена на книжке и, более того, книжная розница не покупает книги — она берёт их в реализацию и расплачивается по факту продаж. И поэтому каждый книжный магазин ставит цену, которую считает нужной. Понятно, что, если мозг у управляющего магазина есть, он проверяет, сколько книжка стоит на рынке — в «Библио-Глобусе», в магазине «Москва» — и устанавливает цену конкурентоспособную, плюс-минус сколько-то рублей. Понятно, что ни один бумажный книжный магазин не конкурент «Лабиринту» и «Озону». Понятно, что «Озон» имеет скидки у издателей в размере и 30, и 40% от прайса. Понятное дело, что бумажный книжный не в состоянии конкурировать с интернетом. У нас та же история, что и с Amazon в Штатах: электронная продажа книг давит офлайновую по ценам.

Если вы хотите издаваться в традиционном книжном издательстве — как это сделать (мы скоро придём к этому мучительному безысходному разговору)? Если у вас всё получится, дальше вам не нужно ничего делать: ну хорошо, вы пошумите у себя в соцсетях, и ещё какое-то количество ваших друзей это купят. А дальше почти всё зависит от сарафанного радио. Невероятно показательную историю сейчас вам поведаю. Мы поговорили о существующих где-то там Роулинг, Герберте и прочих, давайте вернёмся на наши земли, в наше время.  Роман «Дом, в котором…», знаете, да? О, отлично. Это вот такой кирпич, который написала никому в свое время не известная Мариам Петросян. Русскоязычная писательница армянского происхождения, проживающая в Армении. Аниматор, художник, просто писавшая на досуге 10 лет. Она начала её писать когда в школе училась, а реально засела за неё в 1998 году — она жила просто этой книжкой, внутри неё прямо, внутри этого текста, этого пространства, это космос такой отдельный. Это такая Урсула ле Гуин, отдельная реальность, большой эпос в пределах одной книжки на 800 примерно полос. И Маша писала, писала этот роман, я вам сейчас расскажу эту легенду, потому что это поучительно и может случиться с вами — так бывает, я была этому свидетелем.

«Дом, в котором…»

Моя преподавательница по вокалу подсунула мне рукопись. Как только говоришь, что ты что-то там издаёшь, немедленно в компании находится хотя бы один человек, который что-то «эпистолярит». И ты немедленно оказываешься под раздачей. К тебе начинают приставать: «Пожалуйста, прочти мою рукопись прям сейчас, не сходя с места». И моя преподавательница подсунула мне рукопись, на которой не было ни автора, ни с какого языка этот текст переведён, просто вот переплетённые на пружине листочки А4, стопка с названием просто, тогда ещё «Дом, который…». Я её положила на стол в стопку того, что мне ещё предстояло прочесть, и забыла о ней. А, нет, в тумбочку я себе её засунула редакторскую. Это такой способ прокрастинировать и не делать: хочется убрать подальше, чтобы не мозолило. Проходит месяц, я решаю разобраться в этой самой тумбочке, у меня всего 5 минут было свободных, я выгребла оттуда эту рукопись, мне стало дико совестно, потому что меня человек периодически спрашивает: «Ну как, ну чего?», я: «Я читаю, это удивительный текст, я пока не готова сказать своего мнения на этот счёт». Но врать-то можно только сколько-то, а потом нужно отвечать за свои слова. Надо-надо прочесть, хотя бы 5 страниц.

В общем, две недели я проезжала свои остановки в метро, я ходила с этой книжкой в душ и туалет, я с ней просто не прощалась вообще ни на секунду. Я не читаю, когда ем, а тут — читала. Всё закончилось тем, что я попыталась самостоятельно разобраться… у меня было ощущение, что книжка переведена — хорошо, но это перевод. Книга так сделана, что в ней нет никакого намёка на то, в каких реалиях это написано, в какое время и в каком месте, и запросто могла быть переводной. Я обрыла весь Amazon в попытках найти книжку, которая сходно называется на каком-нибудь языке. Французском, немецком, английском. Она явно не скандинавская, потому что там нет инцеста и убийств (смех). Почти нет убийств и совсем нет инцестов. И она явно на написана в Азии, то есть это не китайская, не японская, это книга написанная в иудео-христианской ментальности. Вот и попыталась при помощи дедуктивных методов вычислить, на каком языке она была написана исходно, с какого переведена, и кто ее написал. Бесполезно.

Я напрямую уже задала этот вопрос своей преподавательнице, она говорит: «Я не знаю». Рукопись дал её бывший бойфренд, а ему, в свою очередь его брат, а брату друг, с которым они не общаются. Я говорю: «Делать что будем, будем делать ЧТО? Я хочу знать автора этого текста для начала». Я с ужасом смотрела на объём этой рукописи и понимала, что это будет стоить невероятных денег напечатать. Навскидку, по тем деньгам, конец 2007 года, около 10 тысяч долларов. Бешенные деньги, порядка 300 тысяч рублей. Первый тираж, маленький хотя бы.

История развивалась дальше. Преподавательница все же разведала про автора рукописи, мы пошли по цепочке и через 3-4 человека обнаружили того, кому эта рукопись прилетела первой, прямо из рук Мариам. Я, понятное дело, тогда ещё не знала ее. Я встретилась с этим человеком — теперь мы друзья — на книжной ярмарке «Non-fiction» в 2008 году, в ноябре. Он говорит: «Да, это наша подруга Маша Петросян, которая не хочет эту книгу издавать».

А Мариам отозвалась так: «Я не хочу разговаривать, я не готова. Я не готова это отдать, я буду её писать дальше». Книга не дописана, говорит Мариам, вообще, она доделана на 2/3, вот такая книжка. Я говорю, хорошо, а сколько вам нужно, чтобы её дописать? Полгода. Хорошо, давайте, мы очень хотим это издать. Мариам полгода её дописывала, потом мы её слегка редактировали, потом всё откатили назад, она практически в авторской редакции вышла, и в результате книга увидела свет в ноябре 2009 года, её подали на «Большую книгу» ещё в рукописи. «Комсомольская правда» сотрудничает с «Большой книгой» и выкладывает романы для народного голосования. Книга вызвала истерику ещё до того, как она была напечатана. Когда вот этот вот кирпич ушел в народ, тиража не стало к Новому году. При том, что рекламы, ничего не было, у нас не было денег вообще никаких. Мы издали, её за месяц не стало. И сейчас она уже напечатана какими-то нереальными для такой увесистой книги тиражами. Для автора, который ненавидит светиться, который живёт в Ереване, авторские встречи делает раз в год, если очень сильно попросить.

Это такая удивительная история, которая происходила на моих глазах, это не легенда и не анекдот, это правда, я свидетель. Может, это коснётся и вас, кто знает.

Источник: Свободный доступ