Обнаружена неизвестная ранее повесть А.С. Пушкина

Учитель из Пензенской области и его ученица доказали, что опубликованная в 1830 году в «Литературной газете» повесть «Жизнь Петра Ивановича Данилова» принадлежит перу А.С. Пушкина.

Авторы исследования: Бунин Алексей Александрович - учитель истории и обществознания МБОУСОШ №2 им.А.Г. Малышкина р.п. Мокшан, Пензенская область
Зоткина Анастасия Сергеевна. учащаяся 11 класса МБОУСОШ №2 им.А.Г. Малышкина р.п. Мокшан, Пензенская область

Текст повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» в сети: http://litgazeta1830.ru/node/335 (сохранённая копия, т.к. сайт закрыли) или сканкопия Литературной газеты в Интернете.

Повесть А.С. Пушкина «Жизнь Петра Ивановича Данилова».
Открытие дилетантов.

Пожалуй, нет в России писателя, чье творчество неизменно востребовано и любимо всеми поколениями так, как наследие гения отечественной словесности, Александра Сергеевича Пушкина. Поэт и прозаик, критик и драматург, историк и фольклорист, обращаясь к самым разнообразным формам литературного жанра, Пушкин неизменно доносил до читателя правду жизни, а потому его творчество глубоко нравственно по своей сути.

Более двух столетий минули со дня рождения Пушкина. За это время бессмертные его творения, ставшие общенациональным культурным достоянием, сама его жизнь, кажется, изучена практически досконально. Тем не менее, Пушкин оставил потомкам загадки, которые нам предстоит разгадать.

Благодаря случаю, нам на глаза попались публикации в «Литературной газете», издаваемой бароном Дельвигом.

В тридцать восьмом номере за 5 июля 1830 года мы обнаружили первую часть повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова», подписанную неопределённым автором. 10 числа того же месяца появляется вторая её часть. 15 июля – дата выхода третьей, заключительной, части повести. Это произведение является незаконченным. И, хотя повесть представляет собой весьма интересный материал она осталась практически незамеченной!!! В одной из диссертаций упоминается о возможной причастности Пушкина к написанию повести ^1.1.

Прочитав повесть, мы сделали смелое предположение, что это произведение Александра Сергеевича Пушкина! В ходе исследования мы нашли тому немало доказательств, которые и представляем на Ваш суд, уважаемый читатель.

Глава 1. Обстоятельства написания повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова».

Повесть «Жизнь Петра Ивановича Данилова» была опубликована в «Литературной газете» в июле 1830 г. Почему именно здесь? Почему именно в это время? И почему она осталась незамеченной? На эти вопросы нам предстоит ответить в данной главе.

На то, чтобы публиковать свои произведения в «Литературной газете» А. А. Дельвига, у А. С. Пушкина было несколько обстоятельств.

Во - первых, именно в это время он очень нуждался в деньгах, так как одной из причин несговорчивости матери невесты Н.И. Гончаровой был денежный вопрос: «…остались трудности другого рода — денежные. Свадьба и семейная жизнь требовали расходов, а финансовые дела родителей невесты были расстроены, пушкинские родители также были в долгах. С большим трудом отец выделил Пушкину небольшую деревеньку Кистеневку с 200-ми душами крестьян, расположенную в Нижегородской губернии, вблизи от отцовского имения Болдино.

В денежных хлопотах ушло лето...»¹

Публикация относительно объемного прозаического наброска обеспечила бы писателю гонорар. В одном из писем П. Плетневу он намекает: «Сегодня от своей получил я премиленькое письмо; обещает выйти за меня и без приданого. Приданое не уйдет. Зовет меня в Москву - я приеду не прежде месяца, а оттоле к тебе, моя радость. Что делает Дельвиг, видишь ли ты его? Скажи ему, пожалуйста, чтоб он мне припас денег; деньгами нечего шутить; деньги вещь важная»²

Вторая причина, которая побуждала Пушкина взяться за прозу и публиковать её на первых страницах «Литературной газеты», - его убеждённость, что проза очень важна, только она сможет поддержать газету. «Роман преимущественно перед другими родами сочинений пользуется всеобщей любовью и потому действует сильнее на народные нравы», — отмечал он в 1828 г. в «Московском вестнике».³ С самого начала в газете имела место проблема её наполнения материалом. Ю.М. Лотман пишет: «Нетрудно было, однако же, предвидеть, что «Литературная газета» не будет иметь успеха. Хотя в ней обещались участвовать самые даровитые поэты и несколько даровитых прозаиков, но было очевидно, что их произведений будет недостаточно для газеты, которая должна была выходить через каждые пять дней листом большого формата, напечатанным довольно мелким шрифтом»⁴.

Пушкин и сам осознавал эту проблему. В письме Плетнёву читаем: «Скажи Дельвигу, чтоб он крепился; что я к нему явлюся непременно на подмогу, зимой, коли здесь не околею. Покамест он уж может заказать виньетку на дереве - изображающую меня голенького, в виде Атланта, на плечах поддерживающего "Литературную газету"»⁵.

Третья причина, по которой Пушкин пишет и публикует повесть «Жизнь Петра Ивановича Данилова», состоит в том, что у него созрели замыслы тем будущих произведений, и он включает их в эту повесть, но об этом подробнее будет сказано ниже.

Повесть, казалось бы, имеет автора, точнее историю попадания её редактору. Но фактически она анонимна. Подобную ситуацию мы наблюдаем в «Повестях Белкина», где Пушкин намеревается скрыть авторство за неприметным образом Ивана Петровича Белкина. Мы имеем основания полагать, что в рассматриваемой нами повести Пушкин хочет целенаправленно скрыть авторство и остаться не замеченным читателями.

В пояснении к повести автор указывает помещика с. Бибиково Мокшанского уезда, чей родственник и передал его сочинения редактору. Любопытный читатель мог удостовериться, что село это действительно существует в Мокшанском уезде, и при желании легко найти этого помещика. Выходит, что как таковой анонимности – то и нет. Но в реальности всё сложнее.

В конце «Капитанской дочки» мы читаем, что поселился Гринёв в селе, где числилось 10 помещиков. Возможно, это часть художественного замысла, но всё же звучит если не смешно, то иронично. В с. Бибиково мы находим нечто похожее. В архивном документе перечень бибиковских помещиков был самым значительным. Там числилось на 1747 год 24 (!) помещика на 350 ревизских душ (из них 17 помещиков мужского пола)⁶:

- отставной прапорщик Ив. Филипп. Бибиков (13 ревизских душ),
- жена Алексея Вас. Енгалычева Степанида Богдановна (13),
- Прасковья Богдановна Лопатина (19),
- Семен Пименович Шильников (14),
- Иван Артамонович Стяжкин (18),
- подполковник Иван Прокофьевич Давыдов (25),
- квартирмейстер Игнатий Иванович Стяжкин (5),
- Петр Филиппович Бибиков (9),
- адъютант Филипп Федорович Никифоров (14),
- Акулина Алексеевна Слепцова (5),
- недоросль Матвей Федорович Аксентьев (5),
- драгун Петр Павлович Шильников (37),
- Анна Борисовна Шильникова (8),
- вдова Федосья Филипп. Зенина (3),
- вдова Матрена Андреевна Плешивцова (9),
- Василий Иванович Бибиков (22),
- отставной капрал Кондратий Никитич Стяшкин (6),
- майор Иван Федорович Бухольцов (66),
- капрал Савва Семенович Гагарин (9),
- вахмистр Петр Семенович Стяжкин (4),
- вахмистр кирасирского полка Владимир Семенович Стяшкин (6),
- отставной квартирмейстер Ермолай Семенович Стяшкин (14),
- вдова поручика Василия Ларионова Прасковья Семеновна (9),
- сержант Семен Федорович Юрасов (5)

Вероятно, среди пензенских дворян был известен анекдот про это село, и, возможно, от пензенских друзей, например от Петра Вяземского, о нём стало известно Пушкину. Во всяком случае, авторство было спрятано надёжно. По нашим сведениям, никто из бибиковских помещиков не проявлял литературного дарования и не отметил себя литературными трудами.

Романтически - ироничный стиль первых страниц повести, на первый взгляд, напоминает неудачное подражание Карамзину и навевает скуку. Возможно, что автор делает это намеренно, ведь в предисловии он, обращаясь к проницательному читателю, намекает на сокровище, которому найдётся лучшее применение, чем находка ученика саламанского, выкопавшего душу лиценциата Петра Гарсиаса. Если кто – то знаком с притчей из книги «Похождения Жилблаза де-Сантилланы», опубликованной в переводе Василия Теплова в 1812-1815г.г.⁷ (на неё намекает автор), то она покажется ему весьма уместной.

«Два школяра направились вместе из Пеньяфьеля в Саламанку. Ощутив усталость и жажду, остановились они у источника, повстречавшегося им на пути. Когда же они усладили себя водой и предались отдыху, то невзначай заметили подле себя камень на уровне земли, а на нём надпись из нескольких слов, уже слегка стёртую временем и копытами скота, которого водили на водопой к этому источнику. Они плеснули на камень воды, чтоб его вымыть, и прочли следующую кастильскую надпись: «Здесь заключена душа лиценциата Педро Гарсиаса».

Не успел младший из школяров, юноша живой и легкомысленный, прочитать надпись, как, хохоча во всё горло, воскликнул:

-Что за диковинка? Здесь заключена душа… Заключенная душа! Хотел бы я знать, что за чудак изобрёл столь смехотворную эпитафию.

С этими словами он встал, чтобы пуститься в путь. Но спутник его, более рассудительный, подумал про себя:

«Здесь кроется какая-то тайна; останусь тут и попытаюсь её разгадать».

А потом он отпустил товарища одного, а сам, не теряя времени, принялся копать ножом вокруг камня. Он так усердствовал, что ему удалось этот камень приподнять. Под ним нашел школяр кожаный кошель, который раскрыл. Там оказались сто дукатов и записка со следующими словами, написанными по латыни:

«У тебя хватило ума, чтоб разгадать смысл надписи, а потому будь моим наследником и сделай из моих денег лучшее употребление, чем я».⁸

Обстоятельства также способствовали отвлечению читателей от этой повести, так как во Франции в июне назревала революция, а в июле она свершилась, захватив всё внимание светской читающей публики. В работе Ю.М.Лотмана мы читаем: «Лето 1830 года. Дельвиги жили на берегу Невы, у самого Крестовского перевоза. У них было постоянно много посетителей. Французская июльская революция тогда всех занимала, а так как о ней ничего не печатали, то единственным средством узнать что-либо было посещение знати. Пушкин, большой охотник до этих посещений, но, постоянно от них удерживаемый Дельвигом, которого он во многом слушался, получил по вышеозначенной причине дозволение посещать знать хотя ежедневно и привозить вести о ходе дел в Париже. Нечего и говорить, что Пушкин пользовался этим дозволением и был постоянно весел, как говорят, в своей тарелке. Посетивши те дома, где могли знать о ходе означенных дел, он почти каждый день бывал у Дельвигов, у которых проводил по нескольку часов»⁹.

Возникает другой вопрос: зачем Пушкину скрывать авторство повести? Главная причина этому то, что на страницах повести отразилась личная драма Пушкина, которую он сильно переживал и описал в произведении очень эмоционально. Что же происходило в жизни А.С. Пушкина в этот период?

«В конце 1828 или самом начале 1829 г. Пушкин познакомился на балах у танцмейстера Иогеля, куда вывозили только самых молодых барышень, с красавицей Натальей Николаевной Гончаровой, которой в эту пору едва минуло шестнадцать лет. 1 мая он просил ее руки, но получил неопределенный ответ и уехал на Кавказ. В марте 1830 г., в самый разгар журнальной войны с Булгариным и братией, Пушкин бросил все и поскакал в Москву. Здесь он 12 марта в зале Благородного собрания на концерте, на котором присутствовал Николай I, снова встретил Наталью Николаевну. 5 апреля он обратился к матери Натальи Николаевны с решительным письмом. На другой день (это было то самое 6 апреля, когда в Петербурге вышел номер «Литературной газеты» со статьей о Видоке-Булгарине) он посетил Гончаровых и сделал вторичное предложение, которое на этот раз было принято. Однако сразу же обнаружились трудности. Одни из них были связаны с тем, что родители невесты высказывали опасения относительно политической репутации жениха. Пушкин помнил, что именно такие соображения привели уже к расстройству его помолвки с Олениной, и хотя, вероятно, это было ему чрезвычайно неприятно, обратился с письмом к Бенкендорфу, в котором сообщал о своем намерении жениться и просил удостоверить свою благонадежность в глазах правительства. В конце апреля он получил письмо шефа жандармов, в котором Пушкин извещался, что государь принял с «благосклонным удовлетворением» сообщение о предстоящей женитьбе Пушкина. Что же касалось отношения к Пушкину правительства, то Бенкендорф писал: «...никогда никакой полиции не давалось распоряжения иметь за Вами надзор (это была ложь. — Ю. Л.). Это было разрешение, и 6 мая состоялась помолвка. Пушкин стал официально женихом Натальи Николаевны Гончаровой… » ¹⁰

Но всё складывалось для Пушкина неблагоприятно, а источником его драмы стала мать Натальи Гончаровой - Наталья Ивановна Гончарова. В своём письме П. Плетнёву от 29 сентября Пушкин пишет: «Сейчас получил письмо твое и сейчас же отвечаю. Как же не стыдно было тебе понять хандру мою, как ты ее понял? хорош и Дельвиг, хорош и Жуковский. Вероятно, я выразился дурно; но это вас не оправдывает. Вот в чем было дело: теща моя отлагала свадьбу за приданым, а уж, конечно, не я. Я бесился. Теща начинала меня дурно принимать и заводить со мною глупые ссоры; и это бесило меня. Хандра схватила, и черные мысли мной овладели. Неужто я хотел иль думал отказаться? но я видел уж отказ и утешался чем ни попало» ¹¹.

Семейные неурядицы ожесточили Наталью Ивановну, её тяжёлого нрава боялись дети. О суровости, несдержанности Гончаровой свидетельствуют все, кто знал её; подтверждает это и семейная переписка Гончаровых. ¹²

Непростые отношения сложились у Натальи Ивановны с мужем младшей дочери (А.С. Пушкиным-авт). После долгих колебаний (Пушкин не был богат, имел репутацию неблагонадёжного, известно было также, что он играл и проигрывал большие суммы) она приняла его вторичное предложение в начале апреля 1830 года и дала согласие на замужество Натальи. Однако из гордости не соглашалась выдавать дочь без приданого, на которое денег у разорённых Гончаровых не было. Свадьба, назначенная было на 6 мая, всё откладывалась. Поначалу Наталья Ивановна предполагала выделить дочери часть имения Ярополец, но отказалась от этого намерения, так как опасалась, что Пушкины продадут её. В конце августа, перед отъездом в Болдино, Пушкин поссорился с будущей тёщей, он писал невесте: «Если Ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а вы решили повиноваться ей, — я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даже если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне вчера, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать». Возвращая Наталье Николаевне свободу, он объявлял, что женится только на ней или не женится никогда¹³

Во второй главе повести разворачивается бесхитростный сюжет: в семействе Осиповых - дочь на выданье, но семья небогата, и приданого нет. Мать в вопросе женитьбы проблему приданого ставит на первый план, чтобы благополучно (с её точки зрения) устроить судьбу дочери, а, возможно, и поправить собственные дела. Отец же придерживается иных позиций по части сватовства. Он хочет отдать дочь за человека благородного, чтобы обеспечить счастье дочери. Одним из ключевых персонажей становится Авдотья Сергеевна, мать Анны Матвеевны (невесты). Автор повести рисует крайне неприятный внешний и психологический портрет Авдотьи Сергеевны. «Авдотья Сергеевна казалась женщиною лет в сорок; на ней был пестрый ситцевый шемиз, всчесанные высоко волосы и сверх их чепец с разноцветными лентами и большими лопастями; ее маленький лоб, серые беглые глаза, вздернутый нос и набеленные и нарумяненные  щеки показывали упрямство, сварливость и спесь» (молодилась, одевалась ярко, вычурно и безвкусно, не слишком умная, суетная, заносчивая, упрямая и сварливая). Дальнейшие детали лишь добавляют черных красок в её образ.

Личная драма Пушкина вполне соответствовала ситуации, описанной в повести. Провести аналогию ни для кого не составило бы труда, так как о сватовстве и трудностях Пушкина говорили в высшем свете. Если бы великосветское общество узнало, кто автор произведения, скандал и разрыв отношений Пушкиных-Гончаровых был бы неизбежен. Он выплеснул в повести свои эмоции, но в то же время никак не мог позволить открыть имя автора повести.

Другая причина, возможно, состояла в том, что писатель не был уверен в успехе своего произведения. Подобная ситуация была и с публикацией «Повестей Белкина»: «Пушкин публикует их («Повести Белкина»-авт) анонимно, не надеясь на успех, настолько они отличались от популярной тогда романтической и дидактической прозы…. В конце октября 1831 г. (!) повести (Белкина) вышли в свет, по свидетельству Белинского, «холодно принятые публикою и еще холоднее журналами»

Н. Полевой, например, отозвался о «Повестях Белкина», как о «фарсах, затянутых в корсет простоты без всякого милосердия»¹⁴»

Возникает ещё один вопрос: почему не сохранилось рукописей и других документальных указаний на повесть?

Сам Пушкин, отдав рукопись повести Дельвигу, мог забыть о ней, вовлечённый в водоворот Болдинских замыслов. Повесть была «сырой» и не оставила черновых редакций и планов. Дельвиг же вскоре попал под надзор Бенкендорфа, и ему грозила ссылка в Сибирь. Его друзья, надеясь спасти Дельвига, в его отсутствие сожгли документы поэта, чтобы не нашли компромат на Дельвига. Вскоре Дельвиг умер (14 января 1831г).

Таким образом, мы делаем вывод, что А.С. Пушкин вполне мог напечатать свою повесть в «Литературной газете» в июле 1830г. У него были все основания скрыть своё авторство. В силу обстоятельств документальных свидетельств о повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» не сохранилось.

Глава 2. Идейная близость повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» творчеству А.С. Пушкина.

Если внимательно перечитать рассматриваемое нами произведение, то нетрудно заметить его многоплановость. В повести поднимается несколько тем, затрагиваются различные проблемы, волновавшие автора. Тема старины и современности тесно переплетена с темой судьбы современного Пушкину дворянства. Тема народа и народного бунта, проблема политических взглядов автора причудливо соприкасаются с темой мистики. В произведение вплетены живые впечатления автора от его путешествия в Тавриду и впечатления об исторических событиях, свидетельства о которых он мог почерпнуть из книг личной библиотеки (Чума в Москве в 1771г). В повести мы видим замыслы его будущих произведений: «Повестей Белкина», «Истории Пугачёвского бунта», «Капитанской дочки» и даже «Пиковой дамы».

2.1 Композиция

Прежде чем перенести внимание на содержание повести, рассмотрим её композицию.

Повествование в «Жизни Петра Ивановича Данилова» ведется не от лица автора, а от лица рассказчика – помещика села Бибиково Мокшанского уезда, да ещё и покойного (рукопись передаёт издателю его родственник). Этот же прием мы наблюдаем и в пушкинских «Повестях Белкина». Писатель намеренно отказывается от авторства этих повестей и передает его Ивану Петровичу Белкину, человеку вымышленному и тоже покойному. Похожая передача авторства предполагалась и в «Капитанской дочке». В первоначальной версии введения начало звучит: «Любезный внук мой Петруша! Часто рассказывал я тебе некоторые происшествия моей жизни…» первоначальное заключение «Здесь прекращаются записки П. А. Буланина (первоначальное имя Гринёва). Петр Андреевич умер в конце 1817-го года. Рукопись его досталась старшему внуку его, который и доставил нам оную, узнав, что мы заняты были историческим трудом, относящимся ко временам, описанным его дедом…»¹⁵.

Ещё одна интересная деталь, связывающая «Повести Белкина» и рассматриваемую нами повесть, - это ранняя редакция предисловия к «Повестям Белкина». Там мы можем прочитать: «Петр Иванович Д. — родился в Москве в 1801 году от честных и благородных родителей. Будучи младенец, лишился он отца своего, Ив. П. Д., коллежского асессора и кавалера. П. И.»¹⁶, т.е. первоначально вместо Белкина Пушкин планировал повествование от имени Петра Ивановича Д.(анилова).

Повесть «Жизнь Петра Ивановича Данилова» разделена на 3 главы, объединенные образом одного героя. В первой главе автор знакомит нас со своим персонажем, с его семьей, описывая его детство, юность и вступление во взрослую жизнь. Она играет роль вступительной части, пролога. Данилов здесь – центральный персонаж. Эта глава имеет цельное смысловое содержание.

Вторая глава – это начало собственно повествования. Здесь мы можем выделить завязку и развитие действия. Данилов оказывается вовлечен в семейный конфликт Осиповых и выступает скорее наблюдателем, чем участником событий. Кульминационного момента и развязки в повести нет, так как она не закончена. Опять же проводим параллели с творчеством А.С.Пушкина, где можно обнаружить большое количество неоконченных прозаических произведений, особенно в течение этого периода.

Е.В. Абрамовских писал: «Незавершенная проза А.С. Пушкина представляет собой целый пласт его духовного наследия, до сих пор в должной мере неосмысленный и неизученный. В сознании современных читателей нет четкого разграничения между завершенными и незавершенными текстами. И только специалистам известно, что завершенная проза Пушкина - это всего четыре произведения: «Повести Белкина», «Пиковая дама», «Кирджали», «Капитанская дочка». Все остальное «Дубровский», «Египетские ночи», «Арап Петра Великого», «История села Горюхина» и т. д. - не было завершено и не было подготовлено к изданию (кроме фрагментарной публикации «Арапа Петра Великого» и «Рославлева» при жизни автора)»¹⁷.

В современном пушкиноведении отсутствует единый взгляд на незавершенную прозу Пушкина. Однако Е.В. Абрамовских выделяет несколько причин, по которым Пушкин оставлял свои прозаические наброски:

« - Его отвлекали более обширные и глобальные замыслы.

- Жизненные обстоятельства не давали возможность дописывать начатое.

- Пушкину была предельно ясна идея, и замыслы ( и их раскрытие) становились неинтересными и переставали его удовлетворять.¹⁸

- Незавершенность (и, как главный признак, открытый финал) - основная особенность пушкинской поэтики. Б.Филиппов в статье «Завершенная незаконченность у Пушкина» пишет: «Дело в том, что пушкинская повесть, в самой своей незаконченности, - завершена»¹⁹.

Эти причины, по нашему мнению, вполне объясняют незаконченность повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова». Возможно, Пушкин планировал и держал в голове её развязку, но после плодотворной работы в период Болдинской осени она показалась ему просто неинтересной, возможно, она закончена с точки зрения пушкинского замысла.

В отдельную смысловую часть повести можно выделить былину, которой заканчивается 3 глава.

2.2 Тема старого и нового в повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова».

Одной из тем, которые автор поднимает в повести, является перекличка прошлого и настоящего. Уже во вступлении приводятся образы сравнения старины и настоящего времени. «Я подобен утлому дереву, засыхающему в одиночестве между молодыми кустарниками… В пятьдесят лет на Руси все переменилось: на нас, от больших буклей до тупоносых башмаков; в домах наших, от потолков до полов; в нравах наших, от Простаковых до бригадирских сынков». Автор прямо отдаёт своё предпочтение старине, хотя и оправдывает это: «Давно уже твердят, что старики любят говорить о прошедшем: это не удивительно и не смешно нимало. Они не могут ни действовать, ни наслаждаться жизнью в настоящем». С тёплым сожалением он пишет: «Я припомню, как мы наряжались, убирали свои дома, хозяйничали, веселились, мыслили, служили».

Романтическое описание Саранска не оставляет сомнения в отношении к старине: «между ними протекает быстрый ручей, Саранга, которого вода, напитанная медными частицами, журчит по камням и дает им различные, странные виды, то осыпанные искрами, то обложенные перламутрами». В том же духе описывается и детство Данилова: «…как бегал он по саду и прятался в густой, высокой траве, как рвал малину и черемуху по берегам пруда, осененного высокими ивами; как собирал разноцветные камешки по Саранге, пускал змеи и играл в бабки». В некоторых местах автор идеализирует старину: «Но в благословенной России, обильной всеми дарами природы, при благотворном содействии правительства, государственные язвы излечиваются скоро и закрываются. Так было и в Саранске. Года через два в город явилось изобилие, и он стал лучше и красивее прежнего».

Но настоящее со всей прямотой и циничностью идёт в наступление, и это наглядно показано в сцене семейства Осиповых. В патриархальный быт дома Коробкиных вторгается проблема замужества дочери Осиповых, и воспоминаниям о старине здесь не место. Попытки найти успокоение в воспоминаниях грубо обрываются: «Оставь, батюшка, старину». Да и в самом семействе Осиповых отношение к старине разное. Матвей Никитич вспоминает её с теплотой и по - доброму, а Авдотья Сергеевна с сожалением: «…прошедшего не воротишь, да и поправить нельзя». Особенно ярко столкновение старого и нового проявляется в образе Варвары Ивановны Трещёткиной: «…казалось, что старые и новые моды на ней ссорились одна с другою». Постепенно автор вплетает борьбу старого и нового в противопоставление родового дворянства («вся деревенщина») со светской аристократией.

В конце концов, проиграв баталию жене, Матвей Никитич находит успокоение в старинной былине, которую рассказывает ему шут Яшка.

Насколько близка была эта тема Пушкину? В главе 4 «Арапа Петра Великого» читаем: «Подлинно, нынешние наряды на смех всему миру. Коли уж и вы, батюшка, обрили себе бороду и надели кургузый кафтан, так про женское тряпье толковать, конечно, нечего: а, право, жаль сарафана, девичьей ленты и повойника. Ведь посмотреть на нынешних красавиц, и смех и жалость: волоски-то взбиты, что войлок, насалены, засыпаны французской мукою, животик перетянут так, что еле не перервется, исподницы напялены на обручи: в колымагу садятся бочком; в двери входят — нагибаются. Ни стать, ни сесть, ни дух перевести — сущие мученицы мои»²⁰. В статье «Художественная проза Пушкина» замечаем: «Все эти перемены в духе времени Пушкин наблюдал в период своего пребывания в Москве и Петербурге после ссылки. Перемены эти действительно были весьма разительны, Пушкин видел упадок в духовном и нравственном развитии дворянского общества.

Пушкина глубоко волновали затронутые в романе («Арап Петра Великого»-авт) темы о старой и новой русской аристократии, об обязанностях дворянина. Он развивает их в «Разговоре о критике», в заметках о русском дворянстве, в «Истории села Горюхина». Некоторые мотивы «Романа в письмах» Пушкин использовал в «Повестях Белкина».²¹

И наконец, в раннем варианте начальных строф романа «Езерский» читаем:

Мне жаль, что домы наши новы,
Что выставляют стены их
Не льва с мечом, не щит гербовый,
А ряд лишь вывесок цветных,
Что наши бабушки и деды
Для назидательной беседы
С жезлами, с розами, в звездах,
В роброндах, в латах, париках
У нас не блещут в старых рамах
В простенках светлых галерей;
Мне жаль, что шайка торгашей
Лягает в плоских эпиграммах
Святую нашу старину.²²

Таким образом, Пушкин остро переживал борьбу старого и нового и в особенности судьбу дворянства, что и нашло отражение в повести.

2.3 Родовая и светская аристократия.

Изменения в положении дворянства Пушкин видит в его расколе, а, точнее, в уходе части дворян от традиций служения. Дворянство разделилось на родовую и светскую аристократию.

В начале повести автор, описывая детство героя, говорит о его родителях: «…не знатные и не богатые, но из старинного дворянского рода», и по ходу повести показывает полное уважение к родителям Данилова, в том числе и из уст Осипова: «- Тогда служил я вместе с батюшкою вашим, Петр Иванович. Он был мой искренний, верный друг, каких ныне или вовсе найти не можно, или очень трудно. Он был гораздо старее меня; а я молод, горяч и безрассуден. Часто он отводил меня от многих дурачеств, и нередко помогал мне в нужде». В то же время в повести присутствует и другое мнение по поводу дворянства. Трещёткина говорит: «Я еду на бал к губернатору, там весь город и вся деревенщина, наши уездные дворяне. Какая бесподобная сволочь! Наши городские барыни хлопочут за ломбером или за откупом; приезжие барыньки молчат или разговаривают о коровах, холстах и курах, их дочки, вжавши губки, сидят как статуи или выступают в менуэтах как журавли. Мужчины мечут банк или толкуют о собаках и тяжбах. Ужесть как славны! (ирония-авт) Редко набежишь на человека, который развернулся и знает свет». Она всех дворян разделила на «деревенщину» и тех, «кто знает свет» или богат. Мы видим в Трещёткиной высокомерие и снобизм в отношении деревенских помещиков, и, напротив, идеал для неё - светские и богатые аристократы, которые не знают службы. К Данилову, который, уйдя в отставку по военной линии, исправно несёт службу по гражданскому ведомству, она относится с усмешкой. Насмехается она и над Осиповым, который будучи «столповым» дворянином не приглашен на бал.

 Таким образом, автор поднимает в повести проблему истинного аристократизма: с одной стороны, родовит, но не обязательно богат и вхож в свет, с другой стороны, аристократ тот, кто богат и знает свет. Автор явно симпатизирует первым.

Была ли актуальна эта проблема для Пушкина в конце20-х-начале 30-хгг 19 века? Действительно, Пушкин неоднократно обращался к этой проблеме в своих произведениях: «Езерский», главы 6-9; «На углу маленькой площади»; «Роман в письмах». В последнем произведении он пространно рассуждает об этой проблеме и приходит к выводу: «аристократия чиновная не заменит аристократии родовой. Семейственные воспоминания дворянства должны быть историческими воспоминаниями народа. Но каковы семейственные воспоминания у детей коллежского асессора?»²³

   В монографии Ю. Лотмана «А.С. Пушкин» в главе 6 «Тысяча восемьсот тридцатый год» читаем: «У пушкинского отношения к истории была еще одна существенная черта: история воспринималась им не как абстракция, не в качестве отвлеченной идеи, а как живая связь живых людей, нить от деда к отцу, а затем к сыну и его потомкам — связь людей, живущих в одних и тех же родных местах, вырастающих и умирающих в одном доме и находящих последнее успокоение на одном и том же кладбище. К 1830 г. относится одно из самых глубоких (хотя так и оставшееся недоработанным) стихотворений Пушкина. Здесь связываются воедино два чувства — любовь к родному дому и любовь к месту, где покоятся предки:

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Животворящая святыня!
Земля была <б> без них мертва,
Как ......... пустыня
И как алтарь без божества (III, 242)²⁴

«История проходит через Дом человека, через его частную жизнь. Не титулы, ордена или царская милость, а «самостоянье человека» превращает его в историческую личность. Чувство собственного достоинства, душевное богатство, связь с исторической жизнью народа делают его Человеком, достойным войти в Историю»²⁴.

   Похожие рассуждения встречаем в работе Д. Благого «Творческий путь Пушкина, 1826-1830г»: «Особый, повышенный интерес к истории своих предков, демонстративное подчеркивание своей принадлежности к «шестисотлетнему» роду бояр Пушкиных, мы знаем, были для автора «Бориса Годунова» не только средством самозащиты против наглой и чванной знати, вроде «вельможи» графа Воронцова, третировавшего подчиненного ему маленького чиновника и «сочинителя» Пушкина с высоты аристократизма власти и богатства, но и источником законной патриотической гордости.»²⁵

«Пушкин постоянно возвращается к этой теме. Презирая придворное дворянство временщиков, людей "прыгающих в князья из холопов ", Пушкин настаивает на ценности старых дворянских родов», - читаем мы в статье

С.Л. Франка «Пушкин как политический мыслитель»²⁶.

Таким образом, проблема, поднятая в повести, была актуальна для Пушкина в 1830г.

2.4. Политические взгляды.

  В первой главе повести автор, от имени Данилова, даёт ёмкие и точные характеристики политики ряда стран 80- х годов 18 века:

-Турция: «в Константинополе всепоглощающий деспотизм и самодовольное невежество, которые сами себя разрушали»;
- Италия: «в Италии новый Рим, ещё не очистившийся, после жесточайших мучений, от пороков древнего»;
-Франция: «во Франции добродетельного государя на троне (Людовик XVI- авт.), а подданных, обуянных злыми мечтами»;
-Англия: «в Англии тщеславие свободными постановлениями, и в узах (оковах- авт.) народ и правителей»;
-Германия: «в Германии ушлые (хитрые- авт) законы граждан мира, а не отечества, и пустые слова под громким титлом философии».

В одном абзаце мы видим целую политическую философию, которая, вероятно, выражает мнение автора. Если взять социально-политическую позицию автора без учёта стран, то мы имеем следующие взгляды:

1)Неприятие деспотии, которая в своём нежелании осуществлять назревшие в обществе преобразования способна себя разрушить.
2)Страх перед губительными последствиями разрушения цивилизации, которые обрекают общество на длительные «мучения» (Италия тяжело переживала падение цивилизации).
3)Провозглашение свободы в обществе (демократии-авт.) совсем не означает свободу этого общества и власти.
4)Осуждение «ушлых» законов, не гарантирующих стабильности общества.
5)Видение идеала в служении Отечеству, а не человечеству в целом.
6)Осуждение немецкой философии, которую считал пустой.
7)Главное его убеждение, высказанное касательно Франции, – неприятие революции, совершаемой «подданными» и разрушающей государственность и политические устои.

   Находим ли мы подобные убеждения у Пушкина?

1)Безусловно, Пушкин был противником деспотии и не раз рассуждал о ней применительно к России:

Владыки!  Вам  венец  и  трон
Дает  закон — а  не  природа —
Стоите  выше  вы  народа,
Но  вечный  выше вас  закон.

„Вольность“

Он выступал сторонником реформ как альтернативы революции и в предостережении от неё в «Истории Пугачёвского бунта» писал: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Рейтблат в статье «К вопросу о политических взглядах и журналистской деятельности

Ф.В. Булгарина и А.С. Пушкина» пишет: «Пушкин возлагает надежды на проводимые правительством улучшения и реформы. Путешествовавший по России в 1830—1831 годах англичанин за­писал после беседы с ним, что Пушкин того мнения (как все разумные и хо­рошие люди), что никакая большая и существенная перемена не может иметь места в политическом и общественном строе этой обширной и разнородной империи иначе, как постепенными и осторожными шагами, каждый из кото­рых должен быть поставлен на твердую основу культурного подъема; или, другими словами, на просветление человеческих взглядов и на расширение разумений»²⁷.

2) С.М. Некрасов, директор Пушкинского музея, в одном из интервью говорит: «Пушкин  был очень свободолюбивым человеком. Он отстаивал свободу вместе с друзьями-декабристами, особенно во времена расцвета либерализма в 1820-1822 годы. Но со временем он понял, что связан со страной и государством практически кровно, через предков. Он чувствовал ответственность, осознавал свою связь с обществом, и понимал, что для того, чтобы оно развивалось, нужно работать на его благо. Так он пришел к идее  государственности. К тому же  Пушкин  столкнулся с народным бунтом, «бессмысленным и беспощадным», и откровенно его  боялся . Не потому, что не был храбрым человеком (за его плечами было полтора десятка дуэлей), а потому, что боялся  разрушения  культуры и цивилизации. Он взялся писать «Историю Пугачевского бунта», чтобы показать, насколько это было страшно, и предупредить современников»²⁸.

3) Пушкин был противником демократии. За два года до смерти в заметке «Об истории поэзии Шевырева» Александр Сергеевич писал: «...Франция, средоточие Европы... Народ властвует в ней отвратительною властию демократии»²⁹.

«Большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству принуждённый к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами".

Возмущали Пушкина и «отношения Штатов к индейским племенам, древним владельцам земли» - по его словам, это была «явная несправедливость, беда и бесчеловечие американского Конгресса».

«Во все времена, - говорил Пушкин А.Смирновой, - были избранные предводители; это восходит от Ноя и Авраама. Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством... Роковым образом при всех видах правления люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово «демократия» в известном смысле представляется мне бессодержательным и лишенным почвы»³⁰.

4)В одном из замечаний к «Истории Государства Российского» Н.М.Карамзина Пушкин пишет, что законы гражданские, которые охраняются страхом наказания, иные, чем законы нравственности, «коих исполнение оставляется на произвол каждого, а нарушение не почитается гражданским преступлением», то есть в его понимании идёт противопоставление законов гражданских и закона нравственного, который он считает более важным³¹.

В « Выписке из «Journal des Debats» 1831 г» Пушкин отмечает: «худшая из всех тираний — это тирания законов».³²

5) Во второй половине 20 - х годов Пушкин прочно встал на позиции патриота-государственника, и его отклик на разгром польского восстания в 1831г. вполне предсказуем. Пушкин считает это внутренним делом. В стихотворении «Клеветникам России» читаем:

 О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

  Но в то же время борьба балканских народов против Османского владычества вызывает у него сочувствие («Кирджали»).

6) В «Путешествии из Москвы в Петербург» мы читаем: «Философия немецкая, которая нашла в Москве, может быть, слишком много молодых последователей, кажется, начинает уступать духу более практическому. Тем не менее влияние ее было благотворно: она спасла нашу молодежь от холодного скептицизма французской философии и удалила ее от упоительных и вредных мечтаний, которые имели столь ужасное влияние на лучший цвет предшествовавшего поколения!»³³

7) У Пушкина сложилось вполне определённое отношение к Великой Французской революции, и отношение это негативное. «Вот уже сорок лет, как кажется, что провидению угодно давать нам уроки всякого рода. Мы видели последовательно, как вполне республиканская монархия, основанная людьми, не имевшими недостатка ни в знаниях, ни в красноречии, ни в добрых намерениях, будучи лишена своей естественной опоры, выродилась в анархию. Как анархия породила террор, как республика III года, отвергнутая нашими нравами, послужила лишь переходом к военному деспотизму; как военный деспотизм, победитель и Европы, и враждующих партий, погиб именно от избытка славы, притом погиб ненавидимый после того, как был встречен при своем возникновении столькими надеждами, наконец, как конституционная монархия пала в свою очередь вследствие того, что нарушила законы, в которых была вся ее сила. Сколько ступеней в этой великой истории сорока лет, столько уроков, отмеченных в нашей памяти несчастием и кровью!»

 Выписки из «Journal des Debats» 1831 г.³⁴

Таким образом, политические воззрения автора повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» в точности соответствовали взглядам Пушкина начала 30-х годов.

2.4. Замыслы.

   Первая глава начинается с исторической новеллы в романтически-ироничном стиле. Местами юмор автора выплескивается наружу: «Подражая св. мужам, часто ночью выбрасывал он из-под себя перину и подушки и сыпал на голых досках; а на двенадцатом году влюблен был в одну прекрасную девушку. Он сам не понимал своих желаний; мечты его были темные, но чувственные. Сия любовь скоро миновалась, однако ж надолго оставила в нем сильную склонность к женщинам»; или: «Мать снарядила его, отслужила молебен в Соборной церкви милостивому Спасу, благословила его образом чудотворца Николая, дала сто серебряных рублей на дорогу, облила слезами, проводила за город, еще облила слезами и простилась с ним навеки». Подобный стиль изложения будет положен в основу написания «Истории села Горюхина»:

А.С. Пушкин в «Истории села Горюхина» хотел развернуть в остросатирическом плане картину русской крепостной деревни в ее прошлом и настоящем.

Здесь же, в первой главе «Повести», просматривается его интерес к чуме в Москве 1771г. Этот интерес в Болдино трансформируется в маленькую трагедию «Пир во время чумы».

Особенно подробно раскрывается замысел «Истории Пугачёвского бунта».  Одним из наиболее ярких эпизодов рассматриваемого нами произведения является описание пребывания бунтовщиков во главе с Емельяном Пугачевым в Саранске. Главный герой - Петр Иванович Данилов - становится свидетелем этих событий. Автор повести достоверно рисует историческую картину. Действительно, в 1774 году, во время пребывания в Саранске войска Емельяна Пугачева, на заливном лугу между Посопом и Саранском был расположен лагерь пугачевского войска, здесь же находилась главная ставка Пугачева (Посо́п — исторический район Саранска, бывшее село, с 1958 года вошедшее в состав города).

  А. С. Пушкин в своём творчестве особое внимание уделял теме народного бунта. История Пугачевского восстания ранее практически не затрагивалась в качестве материала для художественного произведения. Однако А.С. Пушкина она очень заинтересовала. Этой теме он посвятил два произведения: «Историю Пугачева» и «Капитанскую дочку». Из комментария к «Истории Пугачева» мы узнаём, что начало работы Пушкина над этим произведением относится к январю 1833г. Он задумывает написать повесть («Капитанскую дочку») и в то же время чисто исторический труд («Историю Пугачева»). Для обеих работ необходимо было ознакомиться с подлинной документацией. И в феврале 1833г. он получает доступ в архив Главного штаба и начинает плодотворную работу над осуществлением своих творческих замыслов.

  На самом же деле писатель мог изучить некоторые источники о Пугачевском бунте гораздо раньше. В одном из писем к его брату Л. С. Пушкину за 1824г. читаем: «NB. Пришли мне: l) Oeuvres le Lebrun, odes, élégles etc.

{См. перевод} — найдешь y St. Florent {См. перевод}. 2) Серные спички. 3) Карты, т. е. картежные (об этом скажи Михайле; пусть он их и держит и продает). 3) «Жизнь Емельки Пугачева». 4) «Путешествие по Тавриде» Муравьева. 5) Горчицы и сыру; но это ты и сам мне привезешь». Т. е. интерес к Пугачевскому восстанию, возник раньше 30 – х гг.³⁶

   В личной библиотеке А.С. Пушкина имелась книга «Ложный Петр III, или Жизнь, характер и злодеяния бунтовщика, Емельки Пугачева», которую кратко и называли «Жизнь Емельки Пугачёва».³⁷

 В ней повествовалось о восстании Пугачева.

   Описание пребывания Пугачева и его войска в Саранске («Жизнь Петра Ивановича Данилова») имеет ряд сходств с «Историей Пугачева» и «Капитанской дочкой».

1. Употребление в изучаемой нами повести такого слова, как «сволочь», помогает понять, что автор негативно относится к восставшим, он осуждает их. В «Истории Пугачева» А.С. Пушкин использует это слово 5 раз: «бунтующей сволочи», «остаток сволочи», «всякой сволочи», «набирал новую сволочь», «сволочь его».
2. Момент взятия города, когда «трепещущие жители стояли у ворот с хлебом и солью, и низко кланялись», тоже неоднократно встречается в «Истории Пугачева»: «приняли Пугачева с колокольным звоном и с хлебом – солью», « поставлен стол с хлебом и с солью», «на коленах с иконами и хлебом – солью», «на берегу с образами и хлебом», «с образами и хлебом», « с иконами и хлебом».
3. Образ жестокости и кровопролития – ямы с «мертвыми телами» - ещё одно сходство «Истории Пугачева» и «Жизни П.И.Данилова»: «Казанка была запружена мертвыми телами», «Овраги около Берды были завалены трупами расстрелянных, удавленных, четвертованных страдальцев».
4. Разорение саранских церквей перекликается с разорением церквей в Казани.
5. Рассмотрим сцену суда, вершимого Емелькой Пугачевым над двумя помещиками. В исследуемой нами повести самозванец дарует жизнь одному из обвиняемых, потому что за него просят собственные его крестьяне, и казнит другого, так как тот не признает в Пугачеве царя: «Ты не царь, но изменник и бунтовщик!» Так же поступает и герой пушкинской «Истории Пугачева»: «Ты нам не государь, - отвечали пленники, - у нас в России государыня императрица Екатерина Алексеевна и государь царевич Павел Петрович, а ты вор и самозванец». Они тут же были повешены. – Потом привели капитана Башарина. Пугачев, не сказав уже ему ни слова, велел было вешать и его. Но взятые в плен солдаты стали за него просить. «Коли он был до вас добр, - сказал самозванец,- то я его прощаю». В этом эпизоде параллели явные.

    Отдельный эпизод раскрывает замысел «Капитанской дочки»: «Юноша с образованным, но неопытным умом, с сильными, хотя и добрыми страстями, вступая в свет, находится в опасном и тяжком положении (Гринёв-авт). В сердце его бунтуют вожделения (проигрался в карты-авт), а разум еще не в состоянии ни направлять, ни укрощать их; он изучил мудрые и высокие правила нравственности (жизнь в крепости-авт), а люди по большей части безумствуют и управляются токмо низкими помыслами (Швабрин-авт); в душе его пробуждает природа желания и надежды, невинные и благие (любовь к Маше - авт), а общество посмеивается над ними и разрушает их (поединок со Швабриным-авт). Жестокая борьба начинается (борьба с пугачёвщиной-авт): счастлив он, если по бесчисленных сражениях и язвах, останется победителем, по крайней мере в душе своей, а не во мнении света (не предал любви, но был объявлен предателем-авт)».

Во второй главе в разговоре с Осиповыми поднимается тема мистики. Это и ворожея, и колдунья в истории Матвея Никитича, и месмер с его животным магнетизмом. Как тут не вспомнить «Пиковую даму».

Отдельная тема, часто встречающаяся в произведениях Пушкина- игра в карты. И здесь мы видим в семействе Осиповых картёжные забавы и на балах у губернатора степенный ломбер.³⁸

Таким образом, в том или ином виде в повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» отразились творческие планы А.С. Пушкина.

3. Элементы сходства повести с произведениями Пушкина.

3.1 Портрет героя.

Во второй главе повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» мы встречаем подробные портреты героев. Автор описывает как внешность, так и внутреннее состояние – психологический портрет, тем самым выражая свое отношение к участникам повествования.

Матвей Никитич Осипов: «Он был человек лет шестидесяти, в буклях, с длинною косою и в сером байковом сюртуке; на лице его и во всех движениях изображались кротость и добродушие».

Авдотья Сергеевна Осипова: «Авдотья Сергеевна казалась женщиною лет в сорок; на ней был пестрый ситцевый шемиз, всчесанные высоко волосы и сверх их чепец с разноцветными лентами и большими лопастями; её маленький лоб, серые беглые глаза, вздернутый нос и набеленные и нарумяненные щеки показывали упрямство, сварливость и спесь».

Трифон Лукич Коробкин: «волосы его, густые и темнорусые, намазанные маслом, были высоко подстрижены; бледное его лицо омрачалось заботами; его борода лежала на красной рубашке с золотым галуном; на нем был суконный, долгополый сюртук вишневого цвета».

Устинья Минеевна Коробкина: «в коричневом с золотыми цветочками, гродетуровом платке на голове, в глазетовой телогрее, уже поношенной и замаранной, в белой рубашке с яхонтовою запонкою и с рукавами, немного пониже локтей, с манжетами, и в стамедной зеленой юбке; на груди ее лежала серебряная цепочка с крестом, ладанками и другими привесками; ее толщина, обрюзглое и красное лицо показывали, что она любила только попить и поесть. Она сидела как вкопанная, опустив ресницы, сжав губы, сложив руки на брюхе и водя большие пальцы один вокруг другого».

Анна Матвеевна Осипова: «девушка лет двадцати, в белой кофточке и юбке; высокую ее грудь закрывала кружевная косынка; черные ее волосы заплетены были длинною косою с розовою лентою; лицом она походила больше на мать, нежели на отца», «черные большие глаза».

В портретах, которые автор рисует в повести, есть общие черты: указание возраста, телосложения, одежды, черт лица. Иногда автор даёт этот портрет частями, как например, при первой встрече описывает возраст и одежду, а потом дорисовывает, или портрет Анны Матвеевны: сначала она без лица, затем автор дописывает: «черные большие глаза». Но психологический портрет дорисовывается поступками, действиями героев и их реакцией на происходящее. ««Ты не мог прежде о том подумать», - прошептала с сердцем Анна Матвеевна; глаза ее засверкали, а щеки покрылись бледностью».

Какие же портреты мы встречаем в других произведениях Пушкина?

В «Романе на Кавказских водах»: «В эту минуту девушка лет 18-ти, стройная, высокая, с бледным прекрасным лицом и черными огненными глазами, тихо вошла в комнату, подошла к руке Катерины Петровны и присела Поводовой» ³⁹.

В ранней редакции «Путешествия в Арзрум» читаем: «Молодая калмычка, собой очень недурная, шила, куря табак. Лицо смуглое, темно-румяное. Багровые губки, зубы жемчужные»⁴⁰.

В неоконченной повести «В 179.. возвращался я»: «Восемнадцать лет, круглое румяное лицо, темные, узенькие брови, свежий ротик и голубые глаза вполне оправдывали мои ожидания»⁴¹.

В «Дубровском»: «Князю было около 50 – ти лет, но он казался гораздо старее. Излишества всякого рода изнурили его здоровие и положили на нем свою неизгладимую печать. Несмотря на то, наружность его была приятна, замечательна…»

Пугачев в «Капитанской дочке»: «…он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нем был оборванный армяк и татарские шаровары».

В повести «Египетские ночи»: «Он был высокого росту — худощав и казался лет тридцати. Черты смуглого его лица были выразительны: бледный высокий лоб, осененный черными клоками волос, черные сверкающие глаза, орлиный нос и густая борода, окружающая впалые желто-смуглые щеки, обличали в нем иностранца. На нем был черный фрак, побелевший уже по швам; панталоны летние (хотя на дворе стояла уже глубокая осень); под истертым черным галстуком на желтоватой манишке блестел фальшивый алмаз; шершавая шляпа, казалось, видала и вёдро и ненастье. Встретясь с этим человеком в лесу, вы приняли бы его за разбойника; в обществе — за политического заговорщика; в передней — за шарлатана, торгующего эликсирами и мышьяком»⁴².

Мы видим черты сходства написания портрета в прозаических произведениях Пушкина и в повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова».

В повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» с помощью портрета мы узнаем, что Осипов – добродушный и кроткий человек. Жена его – сварливая, всегда и всем недовольная женщина. Дочь их – застенчивая девушка. Коробкин предстает перед нами вечно занятым, деловым человеком, а его жена – неряхой, женщиной недалекого ума. Трещеткина – это сплетница, не имеющая вкуса, хотя и принадлежащая к высшему сословию.

Следует заметить, что портрет у Пушкина-прозаика на протяжении творческого пути совершенствуется, эволюционирует. Если в изучаемой нами повести он открыто говорит о характере человека: кротость и добродушие; упрямство, сварливость и спесь и т. д., то в последующих его произведениях писатель делает упор именно на психологизм портрета, передавая образ через детали и поступки. Он как бы дает возможность читателю самому разгадать тайну каждого из характеров.

3.2 Образ шута.

Ещё один момент роднит повесть с другими произведениями Пушкина. В конце повести автор вводит нового героя - шута Яшку, который смешон внешностью: «Его куртка и нижнее платье были сшиты из тысячи лоскутьев, белых, желтых, синих, зеленых, словом, всех цветов; на голове у него был красный колпак с колокольчиками», но за внешней дурашливостью автор видит и другое: «все черты лица его изображали олицетворенную глупость, но из глаз, которые смотрели в разные стороны, светились лукавство, дерзость и безнравственность». Именно из его уст звучит укор хозяину, что тот не хочет проявить заботу о нём, и за то, что дал слишком много воли жене: «Так жены скоро будут бить мужей. И поделом им! Смотри, какие у тебя рога на голове и какой долгий хвост!»

В то же время, из уст Яшки звучит старинная сказка - былина о герое Волхе Всеславьевиче. Именно Яшка выступает носителем памяти народной и, вероятно, в нем заключен сам образ народа, которому чужда борьба старого и нового и он старину бережет, а пороки современности (тщеславие, алчность, расчётливость и др.) его не трогают.

Читая «Арапа Петра Великого», мы понимаем, что образ шута для Пушкина не нов:

«— Где ты была, дура? — спросил хозяин.

— Наряжалась, кум, для дорогих гостей, для божия праздника, по царскому наказу, по боярскому приказу, на смех всему миру, по немецкому маниру.

При сих словах поднялся громкий хохот, и дура стала на свое место, за стулом хозяина.

— А дура-то врет, врет, да и правду соврет, — сказала Татьяна Афанасьевна,

Дура Екимовна, несколько раз вопрошаемая государем, отвечала с какою-то робкой холодностию, что (замечу мимоходом) вовсе не доказывало природной ее глупости»⁴³.

И тут мы видим: за простотой её автор видит ум и проницательность. Говорит она народной прибауткой, в которой смело укоряет новизну и погоню за заграничной модой. И место у неё в доме особенное - за спиной хозяина. Сам царь к ней с вопросами обращается. Возможно, со временем этот образ шута у Пушкина трансформируется в образ денщика Савельича в «Капитанской дочке».

Таким образом, образ шута, созданный в «Арапе Петра Великого», получил развитие в повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова».

3.3. Детали.

Тема родителей, родительского дома очень важна для А.С.Пушкина. Она поднимается практически в каждом его произведении. В повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» к этой теме автор обращается не единожды: «В сем городе жили отец и мать Данилова, добродушные и благочестивые люди, не знатные и не богатые, но из старинного дворянского рода»; «Между тем отец сам учил его арифметике и заставлял читать духовные и светские книги»; «В 1768 году отец привез его в Москву и отдал в университет»; «Мать снарядила его, отслужила молебен в Соборной церкви милостивому Спасу, благословила его образом чудотворца Николая, дала сто серебряных рублей на дорогу, облила слезами, проводила за город, еще облила слезами и простилась с ним навеки».

В «Повестях Белкина» читаем: «Иван Петрович Белкин родился от честных и благородных родителей в 1798 году в селе Горюхине. Покойный отец его, секунд-майор Петр Иванович Белкин, был женат на девице Пелагее Гавриловне из дому Трафилиных. Он был человек не богатый, но умеренный, и по части хозяйства весьма смышленый»; «Смерть его родителей, почти в одно время приключившаяся, понудила его подать в отставку и приехать в село Горюхино, свою отчину». В повести «Капитанская дочка» также затрагивается эта тема:

«Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина»; « Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника». Но самый интересный эпизод о взаимоотношениях детей и родителей находим в «Станционном смотрителе»:  «Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына. В первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец, представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафроке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости».

Пушкин, будучи собирателем фольклорных произведений, часто оживляет свои произведения народными пословицами и поговорками.  В неоконченном романе «Арап Петра Великого» встречаем 5 поговорок, в «Повестях Белкина» – 14, в «Дубровском» – 5, в «Капитанской дочке» не менее 40 пословиц и поговорок. Пословицы и поговорки помогают понять характер героя. В повести мы также трижды встречаем пословицы и поговорки. Коробкин в ответ на приглашение играть в карты отнекивается и говорит: «Повадится кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить». Эту пословицу мы впервые встречаем лишь в сборнике Даля, который издавался во 2 половине 19 века. Другие поговорки произносит шут Яшка: «У бабы волос долог, да ум короток», «Слова мои как к стене горох»

Таким образом, в повести автор выступает знатоком народных пословиц и поговорок.

Интересным оборотом начинается повествование о детстве Данилова: «Он начал помнить себя только с шестого года: как старая няня возила его в тележке с одной маленькой девочкой, которую называли его невестой». В произведениях Пушкина мы дважды встречаем подобный оборот речи. В неоконченной повести «Русский Пелам» читаем: «Я начинаю помнить себя с самого нежного младенчества, и вот сцена, которая живо сохранилась в моем воображении». А в записках П.В. Нащокина, им диктуемых в Москве 1830», которые литературно излагал Пушкин, находим: «Я начинаю себя помнить на большом барском дворе, сидящим в песке (что почитается средством противу так называемой английской болезни). Около меня толпа нянек и мамушек и шестнадцать дворовых мальчишек, готовых попеременно таскать меня во весь дух в колясочке с барского на черный двор и на деревенский базар». Таким образом, мы видим черты сходства.

В повести описывается момент, когда Данилов рассматривает картинки на стене. «Данилов повернул направо и отворил дверь в комнату. В ней, в переднем углу, в кивоте со стеклами, окрашенном зеленою и желтою красками, стояло множество образов в позолоченных и серебряных ризах; по обеим сторонам кивота находились другие, токмо в венцах или окладах; за сими следовали еще образа, но уже без всяких украшений. Далее по всем стенам прибиты были листочки: на них красовались то подвиги Бовы Королевича, то семи Симеонов, то погребение кота, то лествица человеческой жизни». Любопытно, что Пушкин неоднократно в своих произведениях рисовал подобную сцену, и неизменным атрибутом её было погребение кота. В неоконченной повести «Записки молодого человека» герой рассматривает картинки на стене: «Прочие картины не имеют рам и прибиты к стене гвоздиками. Они изображают погребение кота, спор красного носа с сильным морозом и тому подобное,— и в нравственном, как и художественном, отношении не стоят внимания образованного человека». В «Станционном смотрителе» есть похожая сцена, автор хотел взять её из «Молодого человека». В «Капитанской дочке» мы снова встречаемся со сценой рассматривания картинок на стене: « В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел диплом офицерский за стеклом и в рамке; около него красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кистрина и Очакова, также выбор невесты и погребение кота»⁴⁴.

Возможно, это случайность, но сюжет лубочной картинки «Погребение   кота» - это похороны мышами кота (Петра I-авт). Её автор (авторы) - противник петровских реформ, и, по сути, картинка выражает радость по поводу смерти царя-антихриста. Возможно, это был намёк автора на избирательность народа по поводу политики русских царей. Кроме того, Пушкину был близок и образ Бовы Королевича. Прежде, он трижды принимался за написание произведений о нём.

В повести мы наблюдаем некоторую перекличку сюжетных образов. Например, в разговоре о женихах в семействе Осиповых речь идёт о двух кандидатах: «…к Анюте сватаются два жениха: оба достаточные и столповые дворяне. Один наш мокшанский предводитель, Лука Андреевич Удалов… Другой - Панфомир Сидорович Соловьев, также предводитель, да только саранский».

В ранних редакциях «Метели» находим нечто подобное: «В числе новых двое, казалось, оспоривали между собою первенство, удалив всех прочих соперников. Один на них был сын уездного предводителя, тот самый маленький улан, который некогда клялся в вечной дружбе бедному нашему Владимиру, но ныне хохотун, обросший усами и бакенбардами и смотрящий настоящим Геркулесом. Другой был раненый гусарский полковник, лет около 26-ти, с Георгием в петлице и с интересной бледностию (как говорили тамошние барышни)»⁴⁵.

В повести автор иронически замечает про двенадцатилетнего Петра Ивановича: «Сия любовь скоро миновалась, однако надолго оставила в нем сильную склонность к женщинам». В «Повестях Белкина» читаем: «…к женскому полу имел он великую склонность»; в «Дубровском»: «Несмотря на то, наружность его была приятна, замечательна, а привычка быть всегда в обществе придавала ему некоторую любезность, особенно с женщинами»; в «Капитанской дочке»: «Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу…»

В третьей главе шут Яшка упрекает Матвея Никитича за то, что тот подчиняется жене, и действительно, в повести прослеживается соперничество супругов, и победу одерживает Авдотья Сергеевна. Пушкин не раз в своих произведениях рисовал картину семейного неравенства, где главенствовала жена. В «Капитанской дочке»: «Муж и жена были люди самые почтенные. Иван Кузмич, вышедший в офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый. Жена его им управляла, что согласовалось с его беспечностию. Василиса Егоровна и на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию так точно, как и своим домком»; в «Пиковой даме»: «Покойный дедушка, сколько я помню, был род бабушкина дворецкого. Он ее боялся, как огня; однако, услышав о таком ужасном проигрыше, он вышел из себя, принес счеты, доказал ей, что в полгода они издержали полмиллиона, что под Парижем нет у них ни подмосковной, ни саратовской деревни, и начисто отказался от платежа. Бабушка дала ему пощечину и легла спать одна, в знак своей немилости». Наиболее смешную картину рисует Пушкин в «Истории села Горюхино»: «Мужчины женивались обыкновенно на 13-м году на девицах 20-летних. Жены били своих мужей в течение четырех или пяти лет. После чего мужья уже начинали бить жен; и таким образом оба пола имели свое время власти, и равновесие было соблюдено».

Как и в рассматриваемой повести, в произведениях Пушкина очень часто встаёт вопрос о приданом. В «Дубровском»: «Троекуров, надменный в сношениях с людьми самого высшего звания, уважал Дубровского, несмотря на его смиренное состояние».

«Слушай, брат, Андрей Гаврилович: коли в твоем Володьке будет путь, так отдам за него Машу; даром что он гол как сокол». «Андрей Гаврилович качал головою и отвечал обыкновенно: «Нет, Кирила Петрович: мой Володька не жених Марии Кириловне. Бедному дворянину, каков он, лучше жениться на бедной дворяночке, да быть главою в доме, чем сделаться приказчиком избалованной бабенки». «Теперь, князь, поговорим о деле, т. е. о приданом».

В «Капитанской дочке»: «Одна беда: Маша; девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!), с чем в баню сходить. Хорошо, коли найдется добрый человек; а то сиди себе в девках вековечной невестою». В отрывке «На кавказских водах» читаем: «— Пошли нам бог только здоровья,— сказала со вздохом Катерина Петровна,— а женихи не уйдут. Слава богу, Маша еще молода, приданое есть. А добрый человек полюбит, так и без приданого возьмет».

Сцена проводов Данилова на военную службу: «Мать снарядила его, отслужила молебен в Соборной церкви милостивому Спасу, благословила его образом чудотворца Николая, дала сто серебряных рублей на дорогу, облила слезами, проводила за город, еще облила слезами и простилась с ним навеки» , похожа на эпизод проводов в армию Петра Гринева: «Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку, и слезы потекли по её лицу»; «Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье…»

Один из приёмов, который применяет автор повести - говорящие фамилии. Он использует этот приём применительно к вспомогательным героям. Знакомая Осиповых сплетница Трещёткина:

«В сию минуту дверь отворилась с шумом, и вошла женщина лет в тридцать пять, в английской пуховой шляпке, в перюяневом робронте с бочками, с муфтою на руках, в башмаках на тонких и высоких каблуках; казалось, что старые и новые моды на ней ссорились одна с другою; а на лице ее, хотя покрытом белилами, румянами и мушками, видны были глубокие следы сражений различных злых страстей. То была Варвара Ивановна Трещеткина».

Мокшанский предводитель Лука Андреевич Удалов - карточный игрок, буян и распутный и «Панфомир Сидорович Соловьев, также предводитель, да только саранский» - почти сумасшедший, влюбляется во всякую девушку, вздыхает, плачет…

Купец «Трифон Лукич Коробкин: волосы его, густые и темнорусые, намазанные маслом...»

Подобный приём был достаточно распространён в творчестве известных писателей, у Пушкина мы тоже находим его. В пятой главе «Евгения Онегина» читаем:

С своей супругою дородной
Приехал толстый Пустяков;
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков;
Скотинины, чета седая,
С детьми всех возрастов, считая
От тридцати до двух годов...

В неоконченной повести «На углу у маленькой площади» есть такой эпизод:

«— И конечно,— с жаром отвечал молодой человек, бросая книгу на стол.— Я человек светский и не хочу быть в пренебрежении у светских аристократов. Мне дела нет ни до их родословной, ни до их нравственности.

— Кого ты называешь у нас аристократами?

— Тех, которым протягивает руку графиня Фуфлыгина.

— А кто такая графиня Фуфлыгина?

— Наглая дура.»⁴⁶

Этой теме в творчестве Пушкина посвящены несколько работ.⁴⁷

Таким образом, мы видим, что этот приём был не чужд Пушкину.

3.4 Былина.

В третьей части повести автор использует былину. Мы можем рассматривать её как самостоятельное законченное произведение, которое весьма условно связано с предыдущим повествованием (шут рассказывает былину по просьбе Матвея Никитича Осипова). Несмотря на то, что это былинный стих, автор печатает его сплошным текстом, не разделяя на стихотворные строки, возможно, чтобы визуально не выделять стиха, к которому в то время могло возникнуть пристальное внимание у искушенной в поэзии публике, т.е. он намеренно стремился скрыть его в тексте повести.

В былине различный размер, разное количество и порядок ударений. Стихотворение не имеет рифмы.

Былина о Волхе Всеславьевиче была взята из сборника «Древних Российских стихотворений» Кирши Данилова, который имелся в личной библиотеке Пушкина.

Но былина в повести подверглась авторской правке, как по художественному выражению, так и по сюжету:

1)Волх Всеславьевич возговорил зычным голосом:

«Сударыня матушка! Не пеленай меня в паволоки узорчаты, не свивай меня поясами шелковыми, не надевай на мою голову шапочки бобровые, наряжай меня, матушка, в доспехи булатные, в золотой шелом; дай мне в руки стальную палицу, тяжелую в триста пуд» (у Пушкина)

А и будет Волху полтора часа —
Волх говорит, как гром гремит:
«А и гой еси сударыня матушка,
Молода Марфа Всеславьевна!
А не пеленай во пелену червчатую,
А не опоясывай в пояса шелковые —
Пеленай меня, матушка,
В крепки латы булатные,
А на буйну голову клади злат шелом,
Во праву руку — палицу,
А и тяжку палицу свинцовую,
А весом та палица в триста пуд». (У Кирши Данилова)
2)Не дрожит сердце богатырское.
Волх Всеславьевич машет палицею тяжелою,
и сабля царя индийского
разлетается в мелкие дребезги.
Тут хватает Волх Всеславьевич
во белы руки царя индийского,
и бросает его выше дерева стоячего,
ниже облака ходячего.
Не взвидел индийский царь
ни света белого, ни матушки сырой земли.
Он назад летит и падает:
его тело распадается,
буйная голова прочь катится. (У Пушкина)

Он берёт царя за белы руки,
А славного царя индийского
Салтыка Ставрульевича,
Говорит тут Волх таково слово:
«А и вас-то, царей, не бьют, не казнят».
Ухватил его, ударил о кирпичный пол,

Расшиб его в крохи кровавые; ( у Кирши Данилова)

Чтобы попытаться разобраться в возможном авторстве былины, обратимся к монографии С.М. Бонди « Народный стих у Пушкина»: «Так или иначе, Пушкин к 1830 году сделался настоящим мастером народного стиха. При этом самое важное то, что у него и в народном стихе, как и во всей его метрике, форма была теснейшим образом связана с содержанием. Соответствующие стихотворения Пушкина не только воспроизводят формы народного стиха или являются вариациями этих форм, но и по всему содержанию, по духу, по характеру, по идейному содержанию являются подлинно народными произведениями».⁴⁹

Былина из повести является полноценной русской былиной, как по духу, так и по форме повествования и отличается от оригинала более ярким содержанием и народной поэтикой слова. Как отмечает автор монографии, другие известные поэты- современники Пушкина, писавшие народным стихом, брали за образец стихи народной поэзии, которые не отличались от обычных литературных размеров, и писали только такие стихи, которые были близки к схемам традиционного классического стиха. В данном случае мы видим полный отход от традиционных схем стихосложения. Видимость народного стиха у иных авторов чаще достигалась отсутствием рифмы и некоторого налёта простонародности в содержании. Бонди отмечает: «Традиционные народные размеры не удовлетворяли Пушкина. Уже с начала двадцатых годов он стремился овладеть подлинными формами народного стиха, «неправильного» с точки зрения классической метрики. В рукописях Пушкина сохранилось несколько следов этой его работы.»⁵⁰

История, рассказанная П.В. Киреевским, указывает на то, что Пушкин вполне научился писать в народном стиле: «Пушкин с великою радостью смотрел на труды Киреевского, перебирал с ним его собрание, много читал из собранных им песен и обнаруживал самое близкое знакомство с этим предметом. Еще прежде, через Соболевского, он доставил Киреевскому тетрадку псковских песен, записанных с голоса... Сообщая Киреевскому собранные им песни, Пушкин прибавил: «Там есть одна моя — угадайте». Но Киреевский думает, что он сказал это в шутку, ибо ничего поддельного не нашел в песнях этих»⁵¹

Анализируя народную поэзию Пушкина, Бонди считает лучшим образцом его неоконченную «Сказку о медведихе», где подлинно народный стих перемешивается с пушкинской стилизацией.

«Стихосложение этой сказки, в сравнении с приведенными выше, отличается прежде всего резким колебанием числа слогов в отдельном стихе — от семи до семнадцати слогов. Точно так же колеблется и число ударений (основных) — от двух до четырех; большинство стихов все же двухударные». Напомним, что эта сказка была написана предположительно в 1830г. , т.е. в тот год, когда была издана повесть «Жизнь Петра Ивановича Данилова».

Источник: http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/bondi/narodnyj-stih-8.htm

Как весенней теплою порою
Из-под утренней белой зорюшки,
Что из лесу, из лесу из дремучего
Выходила медведиха
Со милыми детушками медвежатами
Погулять, посмотреть, себя показать.

Села медведиха под белой березою;
Стали медвежата промеж собой играть,
По муравушке валятися,
Боротися, кувыркатися.
«Сказка о медведихе», отрывок.

О том, что Пушкин был новатором и экспериментатором в области стихосложения, мы узнаём из уст героя «Путешествия из Москвы в Петербург»: «Долго благой перемене в стихосложении препятствовать будет привыкшее ухо к краесловию. Слышав долгое время единогласное в стихах окончание, безрифмие покажется грубо, негладко и нестройно. Таково оно и будет, доколе французский язык будет в России больше других языков в употреблении….

Что такое ямб, хорей, дактиль или анапест, всяк знает, если немного кто разумеет правила стихосложения. Но то бы было не излишнее, если бы я мог дать примеры, в разных родах достаточные. Но силы мои и разумение коротки. Если совет мой может что-либо сделать, то я бы сказал, что российское стихотворство, да и сам российский язык гораздо обогатились бы, если бы переводы стихотворных сочинений делали не всегда ямбами. Гораздо бы эпической поэме свойственнее было, если бы перевод «Генриады» не был в ямбах, а ямбы некраесловные хуже прозы… 

Обращаюсь к русскому стихосложению. Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный, и проч.»⁵³ Поэма была творением Пушкина, т.к. тогда никто так не писал.

Таким образом, в данной былине мы встречаем опыт поэтического новаторства, в котором явно угадывается стиль А.С. Пушкина.

В заключении хочется отметить, что материал работы убедительно доказывает авторство Пушкина. В то же время, нами были рассмотрены далеко не все аспекты, указывающие на авторство Александра Сергеевича. Мы не разобрали историзма произведения, что очевидно и было характерно для Пушкина, стилистические особенности его прозаической речи, которая находилась в развитии и др.

Если смотреть на творческий путь писателя в целом, то это произведение органично ложится в тот творческий и жизненный излом, который пришелся на 1830г.

Во второй половине 20-х годов у Пушкина вызревает новое видение общественного и политического развития России. Он твёрдо встаёт на позиции патриота-государственника. В «Повести» мы видим квинтэссенцию этих взглядов. От поэтического приоритета в творчестве он делает смелый шаг к прозе, и в произведении мы видим его эксперименты с жанром и слогом (сначала историческая новелла в ироническом стиле, затем собственно повесть, где автор отказывается от романтического героя и рисует психологическую картину отношений.) У Пушкина  произошел окончательный разворот от романтизма к реализму, который достигнет больших высот в его последующих произведениях. Наконец, как считал Лотман54, именно в 1830г для Пушкина закончилось время незавершенности. Стремление к целостности сначала нашло своё разрешение в Болдинских произведениях, а затем и в личной жизни. Эта жажда законченности отразилась букетом новых тем, которые переполняли Пушкина и вылились на страницы «Повести». Вся жизнь Пушкина менялась после принятия решения о расставании с праздной холостой жизнью и переходе к семейной прозе, полной забот и новых открытий.

Примечания:

1.1 ПОПОВА Ирина Львовна «Литературная мистификация в историкофункциональном аспекте 10.01.08 - Теория литературы АВТОРЕФЕРА Т диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук МОСКВА – 1992
1. Лотман Ю.М.. А.С. Пушкин: Глава 6. Тысяча восемьсот тридцатый год. http://pushkin.niv.ru/pushkin/bio/lotman/pushkin-6.htm
2. ПУШКИН - П. А. ПЛЕТНЕВУ 9 сентября 1830 г. Болдино http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/357.htm
3. «Московский вестник» 1828 г. часть 7, стр. 169.
4. Лотман. А.С. Пушкин: Глава 6. Тысяча восемьсот тридцатый год. http://pushkin.niv.ru/pushkin/vospominaniya/vospominaniya-79.htm
5. ПУШКИН - П. А. ПЛЕТНЕВУ Около (не позднее) 29 октября 1830 г. Болдино http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/361.htm
6. Полубояров М. «Весь Пензенский край. Мокшанский район» с 17-18 http://www.suslony.ru/Veskraypdf/22_Mokshanskiy.pdf
7. Вас. Теплов, «Похождения Жилблаза де-Сантилланы» (СПб., 1812—15);http://www.e-reading.mobi/chapter.php/73757/4/Lesazh_-_Pohozhdeniya_Zhil%27_Blasa_iz_Santil%27yany.html
8. Лотман. А.С. Пушкин: Глава 6. Тысяча восемьсот тридцатый год. http://pushkin.niv.ru/pushkin/vospominaniya/vospominaniya-79.htm
9. Лотман. А.С. Пушкин: Глава 6. Тысяча восемьсот тридцатый год. http://pushkin.niv.ru/pushkin/bio/lotman/pushkin-6.htm
10. А. П. ПУШКИН - П. А. ПЛЕТНЕВУ29 сентября 1830 г. Болдино http://pushkin.niv.ru/pushkin/pisma/358.htm
11. Ободовская И., Дементьев М. Наталья Николаевна Пушкина. — 2-е изд. — М. : Советская Россия, 1987.с. 33—34
12. Ободовская И., Дементьев М. Наталья Николаевна Пушкина. — 2-е изд. — М. : Советская Россия, 1987.с. 57
13. Художественная проза Пушкина http://rvb.ru/pushkin/03articles/05prose.htm
14. Капитанская дочка Из ранних редакций http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/kapitanskaya-dochka/iz-rannih-redakcij.htm
15. Повести покойного Ивана Петровича Белкина. От издателя. http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/povesti-belkina/povesti-belkina.htm
16. АбрамовскихЕ.В.НезавершеннаяпрозаПушкина.http://www.lib.csu.ru/vch/2/1999_01/004.pdf стр. 54
17. Там же стр 67
18. Там же стр 67
19. Арап Петра Великого Глава IV http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/arap-petra-velikogo/arap_3.htm
20. Художественная проза Пушкина http://rvb.ru/pushkin/03articles/05prose.htm
21. Езерский http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/ezerskij.htm
22. РОМАН В ПИСЬМАХ http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/roman-v-pismah.htm
23. Ю. Лотмана «А.С. Пушкин» глава 6 «Тысяча восемьсот тридцатый год» http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/lot/lot-021-.htm стр 138
24. Благой. Творческий путь Пушкина, 1826-1830. Глава 3. К суровой прозе. Часть 3. http://pushkin.niv.ru/pushkin/bio/blagoj/put-pushkina-3-3.htm
25. С.Л. Франка «Пушкин как политический мыслитель». http://www.kekc.info/stati/pushkinkakpolititcheskijmyslitel.html
26. Рейтблат «К вопросу о политических взглядах и журналистской деятельности Ф.В. Булгарина и А.С. Пушкина» http://www.nlobooks.ru/node/2261#sthash.OXvLhoOY.dpuf
27. http://riafan.ru/302619-direktor-muzeya-pushkina-aleksandr-sergeevich-predskazal-ugrozu-ot-ssha
28. «ИСТОРИЯ ПОЭЗИИ» С. П. ШЕВЫРЕВА http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v07/d07-272.htm
29. Пушкин против демократии Дмитрий Орехов http://ruskline.ru/analitika/2011/02/11/pushkin_protiv_demokratii
30. http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/fragmenty-otryvki-plany/fragmenty-otryvki-005.htm
31. «Выписка из «Journal des Debats» 1831 г» http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/vypiski/vypiski-031.htm
32. «Путешествие из Москвы в Петербург» http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/articles/article-075.htm
33. Выписки из «Journal des Debats» 1831 г. http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/vypiski/vypiski-031.htm
34. http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/izmajlov/roman-na-kavkazskih-vodah-4.htm
35. А.С. Пушкин- Л.С. Пушкину 1924г http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/melkie-zapisi/melkie-zapisi-030.htm
36. Каталог библиотеки Пушкина 1910г http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps9/ps93001-.htm
37. Лотман Ю.М. «Пиковая дама» и тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века http://www.as-pushkin.net/pushkin/articles/lotman/pikovaya-dama-i-tema-kart.htm
38. Роман на кавказских водах. http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/na-kavkazskih-vodah.htm
39. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года. Из ранних редакций http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/arzrum/arzrum-iz-rannih-redakcij.htm
40.("В 179* году возвращался я...") http://pushkin.niv.ru/pushkin/stihi/stih-562.htm
41. Египетские ночи. http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/egipetskie-nochi.htm
42. Арап Петра Великого Глава IV http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/arap-petra-velikogo/arap_3.htm
43. «Капитанская дочка» http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/kapitanskaya-dochka/krepost.htm
44. «Метель» ранняя редакция http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/povesti-belkina/myatel.htm
45. «На углу у маленькой площади» http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/na-uglu-ploschadi.htm
46. H. И. МИХАЙЛОВА ПОЭТИКА «ГОВОРЯЩИХ» ИМЕН В «ЕВГЕНИИ ОНЕГИНЕ» (ГРИБОЕДОВ И ПУШКИН)http://lib.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=f3au0jNP3VE=&tabid=10358 Анализ имен героев в «Повестях Белкина» А.С. Пушкина. http://www.aleksandrpushkin.net.ru/lib/ar/author/27
47. Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина. СПб., 1910. Древнія Россіискія Стихотворенія, собранныя Киршею Даниловымъ и вторично изданныя, съ прибавленіемъ 35 пѣсенъ и сказокъ, доселѣ неизвѣстныхъ, и нотъ для напѣва. Москва. Въ Типографіи Семена Селивановскаго. 1818. http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/ps9/ps93001-.htm
48. Бонди С.М. « Народный стих у Пушкина» http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/bondi/narodnyj-stih.htm
49. Там же  http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/bondi/narodnyj-stih-4.htm
50. http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/bondi/narodnyj-stih-4.htm
51. Бонди С.М. « Народный стих у Пушкина» http://pushkin.niv.ru/pushkin/articles/bondi/narodnyj-stih-8.htm
52. «Путешествие из Москвы в Петербург» http://pushkin.niv.ru/pushkin/text/articles/article-075.htm
53. Лотман. А.С. Пушкин: Глава 5. После ссылки. 1826—1829.

54. http://pushkin.niv.ru/pushkin/bio/lotman/pushkin-5.htm