25 апреля 1719 года вышло первое издание романа «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо

И, что называется, понеслось - 300 лет его успех пытаются повторить.

Произведений, в которых так или иначе обыгрывается тема выживания одного человека или группы людей, отрезанных от благ цивилизации, за минувшие триста лет оказалось так много, что даже появился специальный термин их описывающий — «робинзонада». В этот ряд попадает и «Таинственный остров» Жюля Верна, и «Книга джунглей» Редьярда Киплинга, и «Остров доктора Моро» Герберта Уэллса, и «Повелитель мух» Уильяма Голдинга. А также сериал Lost, реалити-шоу «Последний герой», фильм Ридли Скотта «Марсианин» и еще несколько десятков произведений литературы, кино и телевидения. О том, почему робинзонада популярна до сих пор, задумались обозреватели «Ленты.ру» Наталья Кочеткова и Николай Александров.

«В 1704 году шотландский моряк, Александр Селькирк, после ссоры с капитаном высадился на незнакомом берегу с небольшим запасом провизии и оружия. Четыре с лишним года он вел отшельнический образ жизни, как оказалось, на острове Хуан Фернандес в Тихом океане, пока его не забрали на корабль, которым командовал Вудс Роджерс».

Когда в 1719 году Даниель Дефо, вдохновившись историей Селькирка, опубликовал «Робинзона Крузо», он дал начало целому романному (и не только романному) жанру, который благополучно живет и развивается по сей день. Но если взглянуть на этот список, который легко можно расширить, нетрудно понять, что это не просто «жанр», а целый мир, включающий в себя многие жанры. Действительно, разница даже между «Таинственным островом» и «Островом сокровищ» весьма существенна, и если попытаться выстраивать типологию «робинзонад», мы увидим, насколько она обширна, насколько богата мифология острова.

Затерянный в океане необитаемый остров — символ неведомой земли, средоточие «иного», другого мира. До него трудно добраться, его почти невозможно найти, поэтому сюда попадают случайно. Его нельзя покинуть. Здесь человек находится в одиночестве и вынужден выживать.

Выживание — выстраивание цивилизации с нуля (повторение всех этапов, которые прошла цивилизация, — от календаря и сельского хозяйства — до города: ведь Робинзон строит крепость — то есть прототип города).

Город и остров вообще схожи. Город ограждается от внешнего хаоса стенами, защищает свою внутреннюю жизнь (где сердце — храм, голова — ратуша, рынок — желудок). Изгнание из города — подобно смерти.

У острова — свои границы, он изначально защищен. Но важно, что он замкнут, самостоятелен. Он тоже символ спасения, и он легко превращается в город («Сказка о царе Салтане»).

Понятно, что этот цивилизационный аспект острова (освоение дикого или просто иного мира) может бесконечно развиваться. Уже продолжение «Робинзона» повествовало о приключениях героя в Великой Татарии (России и Сибири). И в этом смысле к робинзонаде можно отнести и «Маугли», и «Хождение за три моря», и «Затерянный мир», и «Землю Санникова» (в последних случаях неизведанная земля оказывается островом в древнем мире, то есть затерянным не только в пространстве, но и во времени. А если эту ситуацию перевернуть, то мы получим робинзонады (или одиссеи) с другим знаком, и актуальным становится миф об Атлантиде (погибшей высокоразвитой цивилизации).

Да, ну и вспомним, конечно, всю космическую мифологию, то есть все ту же островную, но перенесенную в другое пространство.

Необитаемый остров на самом деле вовсе не так уж необитаем. Он населен, и население его отнюдь не всегда приветливо. Неожиданности могут быть какие угодно: от каннибалов до гигантских обезьян («Кинг Конг»), доисторических чудовищ («Парк юрского периода») и чудовищ просто. Собственно, многое нам об этом известно уже из путешествий Одиссея и «Сказок 1001 ночи».

Необитаемый остров — таинственный, волшебный. Он может вообще нигде не находиться («Пираты Карибского моря»). Он может хранить сокровище, скрывать что-то невероятное, быть населен волшебными существами. В этом смысле — он воплощение мечты о путешествии. И примеров здесь сколько угодно — от «Хроник Нарнии» до удивительного и смешного романа Юрия Коваля «Суер-Выер». Вот уж где пир и парад островной мифологии.

В конце концов, остров как точка — может вмещать в себя все. И даже больше. Он знаменует конец и начало, варварство и небывалый расцвет цивилизации, дикий мир и немыслимое чудо, он вмещает в себя пиратов, сокровища, одиночество, встречу, избавление и побег. Он может быть манящим пятном на карте, а может, говоря словами Нила Геймана, находиться «никогде». Он воплощение мечты и сама мечта, то есть место, которого нет, — Утопия. Но это еще один жанр.

Источник: lenta.ru/