Владимир Войнович: о Москве и юности

Я жил в нескольких государствах, во многих бывал проездом и могу сказать, что «притяжение столицы» действует, пожалуй, только в двух странах — России и Франции.

Владимир Войнович, 82 года. Известный советский и российский писатель, лауреат множества литературных премий. Приехал в Москву в 1956 году из Средней Азии

- Владимир Николаевич, вы приехали в Москву в 1956-м. Почему и в прошлом веке, и сейчас люди ехали и продолжают ехать в Москву?

- Я жил в нескольких государствах, во многих бывал проездом и могу сказать, что «притяжение столицы» действует, пожалуй, только в двух странах — России и Франции. У нас есть Россия и есть Москва. У них есть Франция и есть Париж, куда тоже все рвутся! А вот в Америке не так. Кто-то едет в Нью-Йорк, кто-то в Сан-Франциско, а кто-то в Лос-Анджелес, где Голливуд. Там несколько мест притяжения. Плюс во многих мегаполисах мира есть сразу несколько своеобразных центров. А в Москве центр один!

- Почему так?

- Россия во все времена была «вертикальной» страной. Все зависело от царя, генсека или президента. Москва почти всю историю была сосредоточением власти. Чтобы «пробиться» в любой сфере, было нужно ехать сюда и только сюда. Все провинциальные писатели и поэты — начиная от Есенина и Ильфа с Петровым, ехали в Москву, чтобы сделать себе карьеру. Позднее, правда, появились Распутин, Астафьев и Белов, которые стали знаменитыми, живя в провинции. Но это скорее исключение из правил. А еще, вспомните, существовало такое понятие, как «московская прописка». Ее было очень просто потерять и крайне нелегко получить. Поэтому многие талантливые москвичи просто не рисковали уезжать в провинцию, даже если хотели. Прописку поменял — все, назад не вернешься!

- А почему в Москву едут сейчас? Ведь многие мегаполисы развиваются…

- Причины две. Во-первых, централизованность государства никуда не делась, во-вторых, получить московскую прописку стало намного проще. Когда приехал я, в Москве было очень трудно зацепиться! Я, например, прописаться не мог ни в столице, ни даже в области, поэтому устроился в одну железнодорожную организацию на станции Панки за Люберцами. Там я жил: в вагончике-теплушке, разделенном на две части, в каждой из которых квартировали по четыре человека. Спали мы на вагонных полках! А прописан я был в городе Рыбное Рязанской области, где никогда в жизни не был. Возможно, я вообще никогда не попал бы в Москву, но развернулось строительство хрущевок. Понадобилось много рабочих, и я устроился в Бауманский стройтрест плотником.

- Будущая звезда литературы жила в рабочей общаге?

- У нас было отличное общежитие! Представьте, в Доброслободском переулке — между Разгуляем и улицей Радио — построили госпиталь, но комиссия его не приняла. Нас было в комнате восемь человек, но я считал, что живу в уюте — после вагончика-то! А когда я женился, то переселился в коммуналку на Новопереведенской улице — в том же Бауманском районе. Там было 25 комнат с одной кухней и одним туалетом. В общем, коммунальной жизни я вкусил в свое время по полной.

Источник: Вечерняя Москва