Нина Щербак, писатель, прозаик, журналист: Мне кажется, что Есенина не убили, а просто ему было невыносимо жить.

Нина Щербак - автор комментариев к книгам всемирно известных писателей, рассказывает о расставленных акцентах, обращает внимание читателя на исторический контекст известных произведений.

Щербак Нина Феликсовна, писатель, прозаик, журналист, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры английской филологии и лингвокультурологии СПбГУ

В "Буквоеде" и других книжных магазинах можно найти несколько книг, выпущенных издательством АСТ, серии «Мировые шедевры», иллюстрированное издание. Вы пишете комментарии к известным текстам?

Жанр комментария весьма распространен. Задумка – расставить акценты, обратить внимание читателя на исторический контекст. Недавно вышла книга об Артуре Конан Дойле в издательстве «АСТ», 3000 экземпляров, лучшие повести и рассказы, соответственно, моя вступительная статья и комментарии.

На обложке - камин и кресло, а по тексту пришлось воссоздавать море деталей. К примеру, в «Знаке четырех» очень много историй «подводных», связанных с  колониальной политикой Великобритании, ведь Конан Дойл много занимался Бурскими войнами в Южной Африке и его книге о Шерлоке Холмсе не только детективный жанр, но и собственные изыскания 19 века, вот в повести и фигурируют реалии об Индии, восстании сипаев, когда военные отказались смазывать оружие жиром свиней и коров и началась бойня.

В «Этюде в багровых тонах» - та же история, очень много интересных фактов того времени. К примеру, описана страна святых, то есть великие равнины, по которым в 19 веке двигались мормоны, религиозная секта. Часть вторая повести Конан Дойла посвящена мормонам, тем самым, которые были поклонниками многоженства и фактически бежали в Новый Свет, чтобы там основать свой город.

Шерлок Холмс фигура непростая, и значительно трансформировалась автором, сначала это был совершенно необразованный сконцентрированный на себе человек, а потом стал легче, богемнее. Он курит опиум, играет на скрипке, в чем-то Шерлок врач людских душ, который ставит им диагноз, но по своему, не как доктор Ватсон (имя Шерлок было заимствовано Конан Дойлем у известного эдинбургского врача, по одной из версий)…. Что касается Хемингуэйя, то там совсем другая история.

В серии «Мировые шедевры» вошли две повести «Праздник, который всегда с тобой» и «Старик и море». Совершенно потрясающая, кстати, почти детективная история о Хемингуэйе. «Праздник» - это книга о довоенном Париже. Кафе, Гертруда Стайн, издатели, художники. Скотт Фицджеральд. Необыкновенные истории! Тоже детективные, в некотором роде, потому что издан «Праздник» уже после смерти Хемингуэйя его четвертой женой, которая значительно изменила первоначальный замысел, говорят, целиком в свою пользу, не упоминая о второй жене вовсе. А затем, через много лет, внук Хемингуэйя Шон опять переиздал книгу, выпустив так называемую «восстановленную редакцию».

Поразительно, что издатели меняли местами главы, опускали одни, добавляли из черновиков другие. Получается, что любой текст действительно не существует только по воли автора, а может быть не только интерпретирован многократно, но и полностью изменен близкими родственниками!

Вы говорили, что в 2017 году в этой же серии выходит еще одна книга с вашими комментариями и вступительной статьей?

Да. Это собрание стихотворений Сергея Есенина. Там несколько другая интересная канва, на мой взгляд, связанная с тем, что Сергей Есенин не датировал свои стихотворения.

Все, что связано с Есениным – удивительно трогательно. Уже перед самой смертью должно было выйти его собрание стихотворений в четырех томах, которое он сам и готовил, вышло оно посмертно. Наборный экземпляр первых трех томов этого издания хранится в Государственном литературном музее и был подготовлен самим поэтом.

Последний четвертый том составлялся уже после смерти Есенина и вышел в 1927 году.

Произведения Есенина вызывали у его современников колоссальный резонанс. Беспощадный критик серебряного века Зинаида Гиппиус насмешливо и зло парадировала его костюмы и манеру себя держать, даже близкие друзья, поэт Николай Клюев (был среди прочих в гостях у Есенина в гостинице «Англетер» за несколько дней до смерти Есенина) в начале их взаимоотношений, как и многие, страстно Есенина обожавший, под конец любовь сменил чуть ли не ненавистью. Есенина, действительно, многие ненавидели.

За славу и успех, за народное признание и слишком очевидный талант, который ничем нельзя было заглушить: ни вином, не жизненными коллизиями, ни женщинами, которые любили поэта до безумия. Биография Сергея Есенина яркая, памятная.

Она полна красок, городов, стихов и людей, с которыми поэта сводила судьба, начиная от последней императрицы (слушала его произведения, «печальные как сама Россия», когда Есенин был определен на военную службу в санитарный поезд, что стоял в Царском Селе), до известных политических деятелей революции, друзей-писателей, врагов-завистников, почитателей и убийц.

Сергей Есенин почти не писал собственных биографий. В эссе 1925 года «О себе» указал несколько дат и встреч, а в конце подытожил: «Что касается остальных автобиографических сведений, они в моих стихах». Поэтому, наверное, и, правда, ни революция, ни женщины, ни важные встречи, ни даже самоубийство поэта не раскроют до конца того щемящего чувства, которое дарит его бесконечно нежная и проникновенная поэзия:

Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково:  "Нет!"
Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.

Мне кажется, что Есенина не убили, а просто ему было невыносимо жить.

Одна известная журналистка мне рассказывала, что видела его диагнозы, из которых очевидно, что не алкоголь был причиной срывов, как часто полагают, а наоборот. Бывают такие люди, которые очень чутко слышать, чувствуют, им жить просто бывает невыносимо. Мне кажется, что поэзию Есенина чувствуют все….

Очень жду издания, готовятся иллюстрации, которые всегда очень подробные и достоверные, как и фотографии.

Вы пишете сами?
Я долгое время работала на телеканале «Культура» журналистом и сценаристом. Мы даже получили Гос.Премию. Самый памятный был цикл телепередач «Место и время» с нар. артистом России А. Толубеевым и нар. артистом России В. Дегтярем о музеях нашего города, об известных писателях, художниках, музыкантах. 

В журнале «Звезда» выходили мои повести, в частности Если «Роман с филфаком» был совсем о юности, о филологическом факультете, где я работаю и училась, об Англии, о поколении 90-х, то недавно вышедшая повесть «Мерцающие сны»,  немного «постарше» - скорее о молодости и о киностудии.

Я обязательно всегда включаю туда истории об Англии, где я работала в Университете и училась в аспирантуре, о писателях, кинематографистах, которых я там встречала, но главная идея была о кино, его магии.

Повесть состоит из четырех частей, каждая из которых названа по имени мужчины, которых главная героиня Вера любит. Джеймс, Максим, Сергей, Алик. Любит всех по-разному, а Максима и Сергея одновременно! Просто Максим – ведущий артист и романтический герой, для которого Вера пишет сценарии, а Сергей – художник, реальный человек, которого она любит и с которым встречается.

Мне было важно показать, как человек взрослеет. Героиня расстается со всеми, но под конец повести ощущает, что каждый, из встреченных ею людей, неминуемо присутствует в ее жизни, как самый дорогой человек, несмотря на то, что по настоящему, пылко и страстно она любит только одного Сергея, с которым, правда, тоже расстается.

Эта книга посвящена одному моему очень близкому другу, поэтому, по большому счету, целиком, каждая фраза – о нем…. Но по сюжету это все распадается на многих людей, встреч, моментов, эпизодов.

В частности, есть целая часть о Нине Ольхиной, известной в прошлом актрисе БДТ, которой уже нет в живых.

Она была близким другом нашего дома, знала Анатолия Мариенгофа, близкого друга Есенина, кстати. Повесть не автобиография, но отдельные моменты личные в ней, конечно же проскальзывают, иначе и не может быть….. Еще там есть история о том, как главная героиня едете на Гавайи, оттуда звонить Сергею, вспоминает его… А потом она едете в Индию….

Начинается история с рассказа о Великобритании, то есть по большому счету, затронуты все англоязычные страны, в которых героиня побывала…..

Вы пишете сейчас что-нибудь еще?
Да, планирую издать еще одну повесть. Она уже написана, но не издана и имеет несколько названий. «Дожди в январе», «Не называй меня» или «Триллер на двоих».

Это история девушки Маши, которая с детства знает двух молодых людей, Кирилла и Славку. Славку очень любит, с самого детства, а с Кириллом ее сводит судьба.

Дальше семейная жизнь, ребенок. Идея моя была, чтобы эти два героя, Славка, Кирилл, а потом уже и сын – сливаются воедино, двоятся, троятся даже! Мне кажется, что в одном из своих романов так сделал Мураками, не совсем понятно, есть ли эта важная встреча с самым дорогим человеком в конце или герой живет, продолжает жить только с теми людьми, которые его окружают.

В общем-то, тема одна и та же – реальный мир и придуманный, их взаимодействие. Если в «Мерцающих снах» перевешивал мир виртуальный, кинематографический, то в «дождях», скорее всего, верх одерживает мир реальный, настоящий… Но не совсем, если честно! 

Вы писали много о серебряном веке, о Цветаевой, Ахматовой, Маяковском, Есенине, и немало времени посвятили работе над Сэлинджером?
Он меня не сразу к себе допустил, надо сказать!

Я написала книгу, названную «учебное пособие к роману Сэлинджера «Над пропастью во ржи», комментарии, которых, опять-таки, были полностью воссозданы реалии того времени, так же вышли статьи по рассказам его и военным произведениям, которых очень мало и не переиздавались, как известно

Сэлинджер для меня важен, прежде всего, как автор, который изобретает свой собственный язык, совершенно отличный от предыдущих поколений писателей. Устная речь, много нецензурных выражений.

Герой Холден многими анализировался, принято считать, что каждый ассоциирует себя с ним, но мне хотелось показать, что Холден это, прежде всего, прощание Сэлинджера с детством, его собственная борьба с собой. Ведь Сэлинджер воевал, входил в концентрационные лагеря, лечился после перенесенного стресса, и все равно, всю войну лелеял мечту о своем романе «Над пропастью во ржи». Его тонкость, чуткость, утонченность не есенинская, какая –то другая.

Он ведь сам, целиком – в тех традициях литературных, против которых протестует.

Чарльз Диккенс, Томас Харди, Фицджеральд – Сэлинджер вырос на них, и пытается от них спрятаться, уйти, забыть… Рассказы удивительны, конечно, своей буддистской основой, рванностью, отсутствием причинно-следственных связей, нарушением канонов, на которых держалась литературы.

В этом смысле, Сэлинджер очень музыкален, и отличен от традиций предшествующих поколений. Он как будто один из первых услышал новое время, почувствовал его, прожил.

Мною любимые поэты серебряного века все ускользают, они слишком романтичные и прямы в страдании, искусстве, а Сэлинджер другой – он глубже, тоньше, как будто все, что он чувствует - скрыто, статично, но многомерно.

О чем вы хотели бы написать в будущем году?
Снова очень хочется о Набокове. Я всегда рассказываю студентом об «Аде».

Это одно из самых поздних его произведений. Говорят, слишком продуманное, и как сказал один очень известных критик и писатель «Зачем обманывать на пятистах страницах, достаточно было написать просто рассказ»!

Это потому что Набоков слишком много там играет, столько сюжетов, линий, обрывов, пространственные субсистемы, все действие происходит в Америке с русскими топографическими названиями. Три языка повествования, столько аллюзий….

И все же я воспринимаю этот текст как Тургенева, как будто это роман о дачах, поместьях, осенних листьях….

Забавно, знаю, что это выписанная тщательнейшим образом повествование, а читаю, как будто это от всей души написанная исповедь….