Из интервью Владимира Мединского «Российской газете»

Зачем ругать литературу? Она дает лишь представление о действительности, свою художественную интерпретацию.

Об интеллигенции и кино

Вы упомянули Никиту Михалкова. Вот как раз в его фильме «Солнечный удар» герою, размышляющему о трагической истории России начала ХХ века, приходят «взрывоопасные» мысли — о вине всей русской литературы. Она-де и сеяла сомнения, подрывала устои, расшатывала общество — и вот чем кончилось...

Владимир Мединский: Зачем ругать литературу? Она дает лишь представление о действительности, свою художественную интерпретацию. Герой фильма размышлял об особенной роли интеллигенции в российской общественной жизни. Русская интеллигенция — дворянская, разночинная — действительно традиционно видела в действующей власти негатив. А если реальность не совпадала с представлениями интеллигенции — об этом молчали как о «недолжном». «Не принято», например, вспоминать в этой среде об отношении Пушкина к польскому восстанию. И про то, что он был имперским поэтом и консерватором — в зрелые годы. Считал, что положение самого забитого русского крестьянина — привилегированное по сравнению с несчастными рабочими на английской фабрике. И этим традициям мы верны. Мало ли у нас «представителей интеллигенции», которые сами отнюдь не Пушкины, но любят попиариться на негативе.

Тут нельзя не вспомнить вашу резонансную июньскую статью в одной из федеральных газет. Многие после нее задались вопросами: почему вы так не любите интеллигенцию? Почему считаете, что творцы легко продаются и покупаются? Кто-то даже посчитал вас наследником Ленина — во взглядах на интеллигенцию...

Владимир Мединский: Не приписывайте мне лишнего. Никогда о людях интеллектуального труда ничего плохого даже не думал.

Но уж очень жесткая у вас в той статье позиция. Государство — инвестор в культуру и обязано задаваться вопросом о выгодности инвестиций. И экономической, и моральной. Так-то оно так, но не забывает ли государство, во ЧТО инвестирует? Инвестиции в культуру сродни инвестициям в инновации. То есть в сумасшедшие идеи вроде «вечного двигателя», из которых 90 процентов не приносят эффекта, а какие-то дают великий прорыв. Инвестиции в культуру — это инвестиции в талант и гениальность. А воспитательные критерии, которые вы объявляете как условие для инвестиций, по сути ведь безразличны к талантам , к достижениям культуры.

Владимир Мединский: Правильное рассуждение. А вот вам реальные дела. Два года назад Государственный центр современного искусства в Нижнем Новгороде был руиной, сейчас он размещается в феерически отреставрированной части Нижегородского кремля. Одно из лучших выставочных помещений в Европе. И Центр призван инвестировать в том числе и в новые направления современного искусства. Мы делаем такие же центры в Калининграде, Самаре, Первоуральске, Калуге. Несмотря на кризис, работы там идут полным ходом. В прошлом году мы волевым решением в два раза увеличили объем грантов для современных драматургов и режиссеров. Но в целом наша политика — раскладывать яйца в разные корзины. Поддерживаем и традиционное творчество, и народное, и инновации.

Александр Дюма говорил: история — это гвоздь, на который вешаются романы. И вы повесили на «гвоздь истории» свой роман «Стена». Дмитрий Месхиев сейчас снимает по нему кино. Эта ситуация, наверное, была для вас сложной: вы — человек, определяющий культурную политику, и тут же — писатель с экранизирующимся романом?

Владимир Мединский: К работе над фильмом никакого отношения не имею. Что выйдет — не знаю. Отдал ВГТРК свой сценарий, там его отвергли: мол, «мы не потянем» — батальные сцены требуют бюджета. А мне действительно хотелось сделать большое батальное кино по образцу «Царства небесного» Ридли Скотта. На телевидении сделали свой сценарий, мне он не понравился. Они сказали: тогда и не читайте, выйдет фильм — посмотрите результат. Договорились, что я не имею никакого отношения ни к сценарию, ни к кастингу, ни к работе режиссера. И если мне не понравится результат, снимаю свою фамилию с титров. Вот и все.

А почему у вас главная героиня погибает посреди сюжета, а герой продолжает защищать Смоленск? Для сценария в кино — ход странный.

Владимир Мединский: Вот мне Златопольский то же говорил: героиню убивать нельзя, все они должны жить, раз зритель их полюбил. Чем разговор наш кончился, я уже рассказал.

Система поддержки российского кино через питчинги себя оправдывает?

Владимир Мединский: Да. Киноотрасль всегда сотрясалась скандалами: почему, мол, ему дали деньги в поддержку, а мне нет?! А сейчас процедура идет в прямом эфире в Интернете — давай, приходи, задавай вопросы, выступай. Спорные ситуации разбирает руководство Минкульта, Совет по кино...

СМИ настаивали на поддержке фильма Германа-младшего о Довлатове. Вы поддержали его в конце концов?

Владимир Мединский: Да, поддержали.

О книжном лоббизме

Давно ставится вопрос о льготной аренде для книжных магазинов. Но все время отказывают из-за боязни, что в книжных магазинах сразу станут продавать все что угодно.

Владимир Мединский: Рассказать, как есть? Начнем с того, что книжный магазин не может жить в условиях рыночной аренды. Для этого ему нужно приторговывать сантехникой, бельем, открывать в подвале ночной клуб или дорогой ресторан. В центре Москвы остались только те книжные, где владельцы являются собственниками помещений, — «Библио-Глобус», «Москва», «Молодая гвардия». Выход только один: льготная аренда. Дать ее может только муниципалитет. Мы не можем. Больше года назад мы предложили: во всех госучреждениях культуры — федеральных, региональных, муниципальных — пусть книжные магазины размещаются за один рубль.

Минкультуры тут же обвинили в лоббировании интересов книжных сетей. Дескать, в книжных магазинах будут продаваться вовсе не книги о культуре, а государственным интересам будет нанесен ущерб. Стало быть, опять максимальная арендная цена и — либо бутик, либо ничего.

Например, Библиотека имени Ленина находится в зоне самой дорогой аренды, сдать площадь под книжный магазин в ней можно только через Росимущество. Росимущество подтверждает максимальную цену, в результате магазина нет. Год мы с этим законопроектом носились, пока не получили от ФАС отрицательный отзыв с указанием, что разрушаем конкуренцию на рынке розничной торговли: дескать, книжный магазин получает приоритет по отношению к бутику. 25 раз говорил на эту тему с Игорем Юрьевичем Артемьевым. Он сказал: по сути вы правы, но давайте будем разрабатывать индивидуальные преференции. А так никогда не откроется ни один магазин.

К счастью, Сергей Евгеньевич Нарышкин, как председатель оргкомитета Года литературы, вник в эту тему и горячо ее поддержал. Дальше дело в руках Государственной Думы — будем надеяться.

Источник: Министерство культуры РФ