Интервью с Ольгой Муравьевой, директором департамента детской литературы издательства АСТ

«Схемы, которые работают во взрослой литературе, в детской книге бессильны»

Подавляющее большинство детских книг АСТ — классика. Резонно начать разговор с неё. Есть ли какие-либо секреты в работе с нею?

Ольга Муравьёва: Секретов нет. Мы назубок знаем, какие произведения, скажем, Маршака или Михалкова, Остера, Успенского, Сутеева востребованы, но издаем не только востребованные, а практически все произведения, потому что имеем на них исключительные права. Поэтому, в первую очередь, думаем уже не о текстах, а о технологиях: как преподнести классику в каком-то новом виде. Изобретаем новые ходы в оформлении или запускаем в какой-то новой серии, с какой-то изюминкой.

Куда скромнее представлены у вас современные авторы. Почему так получается? 
Ольга Муравьёва: Если речь идёт о литературе для детей дошкольного возраста, то в ней я не вижу никаких проблем. В советские времена был расцвет детской книги. Все знали первый эшелон авторов и художников и тех, кто чуть послабее, — но в общем было с кем работать. Сейчас такого разнообразия нет, но по-прежнему есть хорошие писатели, в том числе молодые — Настя Орлова, Наташа Волкова, Галя Дядина, другие.

В научно-популярном жанре и в нон-фикшн нам поначалу казалось, что положение дел невесёлое. Тут обычно отечественные издательства предпочитают переводные книги. А нам хотелось рассказывать детям о той стране, в которой они живут, о реалиях, которые их окружают, причём рассказывать словами и книгами наших писателей. И мы запустили серию «Почемучкины книжки» — нон-фикшн для самых маленьких. Это книги о животных, растениях, технике, даже о философских понятиях. Все они написаны отечественными специалистами. Покупатели проголосовали за серию рублём. Значит, мы всё сделали правильно. Я считаю, нехватка интересных современных авторов есть как раз в литературе для подростков.

Об этом давайте поговорим подробнее. Какими путями к вам приходят молодые авторы?

Ольга Муравьёва: В основном, через сарафанное радио. Звонит, например, Андрей Усачёв, и говорит: «Обрати внимание вот на этого человека». Обращаю. Есть семинары, например, те, что ведут Лев Яковлев, Марина Бородицкая или Валерий Воскобойников, и у них тоже появляются талантливые ученики. Большого потока интересных новых авторов нет, но ручеёк есть.

Судя по каталогу, издаются и вовсе капли. Чем объясняется такой перекос?

Ольга Муравьёва: В 1980-е при «Малыше» работал семинар Эдуарда Успенского. Туда приходили многие из тех, кто сейчас в классиках — Марина Бородицкая, Марина Москвина, Андрей Усачёв, Тим Собакин… Человек двадцать. Директор издательства, Валентин Макарович Майборода, пообещал каждому из них издать книгу. И своё слово сдержал. Это был его порыв, ему хотелось представить читателям новые имена. Не думаю, что в наши дни кто-либо способен на такой альтруистический поступок.

Сейчас издательство стоит перед дилеммой. С одной стороны, хорошо бы развивать детскую литературу, с другой — нужен быстрый оборот средств и возврат вложенных денег. Это можно сделать, только издавая произведения заведомо высокого качества. А с новым автором должен тщательно работать редактор, чтобы добиться чего-то стоящего. Поэтому берём те произведения, которые почти не нужно править.

Представим, что появился как раз такой автор. Каковы его шансы на успех?

Ольга Муравьёва: Всегда пробиваются самые талантливые; тогда между автором и читателем происходит химическая реакция. Нет реакции — нет и успеха.

А как же пресловутая раскрутка? У такого крупного издательства с ней, казалось бы, проблем быть не должно.
Ольга Муравьёва: Вы ошибаетесь. Схемы, которые работают во взрослой литературе, в детской книге бессильны. Реклама тут не работает. Взрослая книга часто начинается с журнала — там печатаются какие-то отрывки, и позже выходит отдельное издание. Детские журналы такого резонанса создать не могут, да и мало их осталось в живых — разве что «Мурзилка» или «Костёр» питерский. Интернет? Если в прошлом году благодаря интернет-изданиям во взрослой литературе продажи увеличились процентов на 50, то в детской этот процент на уровне 14. Какие ещё рычаги продвижения остаются? Только сарафанное радио.

Что же в такой ситуации делать?

Ольга Муравьёва: Мы изучали этот вопрос и пришли к выводу, что вкладывать деньги в этот неблагодарный процесс бесполезно. Надо идти какими-то другими путями. Скажем, печатать коллективные сборники. Но автор может до пенсии в них дотянуть, так и не дождавшись собственной книги. Есть ли какие-то другие механизмы? Сложно сказать. Пока книги пробиваются с большим трудом, даже те лучшие, которые мы отбираем.

Получается, на молодую кровь и спроса нет?

Ольга Муравьёва: Не то чтобы нет — на эксперимент решиться очень трудно. Кто чаще всего выбирает книги? Мама. Как она это делает? После работы заходит в магазин за продуктами и заодно заглядывает в книжный отдел, берёт какую-нибудь книгу, толком не разобравшись, что внутри. Дома суёт её ребёнку и бегом на кухню. Нет времени посмотреть, прочитать и сделать выводы. А выбор огромный — и развлечений вообще, и книг в частности. А отделять хорошее от посредственного практически никто не умеет.

Выходит, раньше было больше гениев?

Уровень образования сравнительно с советскими временами заметно упал. С другой стороны, раньше не было такого выбора развлечений для ребёнка: по телевизору две программы, вот никто его и не смотрел. Дети гуляли на улице или читали. А теперь детей на улице и не увидишь, их туда даже отпускать страшно. Тогда были одни проблемы, сейчас — совсем другие.

Ни для кого не секрет, что в наши дни насыщенный книжный рынок — в основном, удел Москвы и Питера. Провинция не так избалована. Видит ли в этом проблему одно из крупнейших издательств, чьи книги должны быть повсюду достаточно распространены?

Ольга Муравьёва: Конечно, видит. Произошло это потому, что советские каналы распространения книг не работают, а новые пока недостаточно развиты. Если ничего не изменится, то и мы не сможем никуда двигаться, и маленькие издательства на большой рынок так и не попадут.

Проблем в этой области вообще масса. К примеру, торгующее предприятие часто замещает книжный ассортимент канцтоварами, игрушками и прочим. К тому же люди в регионах живут бедно, поэтому издательства перепрофилируются на выпуск более дешёвой продукции.

То есть кризис сказывается и на вас?

Ольга Муравьёва: Безусловно. Например, сильно упал рынок книжек-игрушек. Из-за возросшего курса доллара. Все книжки-игрушки производятся за рубежом, как правило в Китае. Нам пришлось оттуда временно уйти. Пытаемся развивать это направление здесь. И так пришлось сделать почти всем издателям.

Раз уж заговорили о долларах — какова политика издательства в отношении зарубежной литературы?

Ольга Муравьёва: Мы сотрудничаем с очень многими издательствами, ездим на выставки — в Болонью и Франкфурт. Ищем, прежде всего, книги, которые заполняют какие-то наши пробелы. Скажем, нет у нас издания на тему: «Как написать интересную книжку?» А у Оксфордского издательства такая есть. Сегодня отсматривала оксфордский каталог и нашла превосходный Шекспировский словарь для детей. Заказала.

Тут есть другая трудность: покупка лицензии, прав или совместное издание. Мировой книжный рынок сильно упал, и издательства, которые раньше занимались только соизданиями, готовы пойти на продажу прав. Но всё равно это длительный процесс и дорогое удовольствие.

Сложнее всего с художественной литературой для подростков. Трудно делать выбор, что называется, на берегу. Надо не только с синопсисом ознакомиться и с издателем поговорить, но и саму книгу прочесть. Мы покупаем много зарубежных бестселлеров, но из них в России успех ждёт буквально одно-два имени.

Значительно проще работать с теми именами, что на слуху. Например, у нас сейчас выходит последняя книга Джанни Родари. Исключительные права на известные книги Родари принадлежат «Эксмо», а в этой собраны его сказки, стихи и рассказы для детей более старшего возраста, от 8 лет. Очень любопытная вещь, ни разу не переводилась на русский. Перевели Маша Лукашкина и Анна Богуславская.

Интересный выбор переводчика…

Ольга Муравьёва: Наша переводческая школа почти умерла. Приходится искать выход. Сейчас мы издаём на русском языке французскую серию для девочек от 4 до 7 лет «Приключения Маруси», и для нее мы привлекли Наталью Мавлевич, которая переводила Анну Гавальда. Есть и универсальные люди, вроде Григория Кружкова, который с английского переводит. Но вообще поиск переводчика новой книги сейчас труден. Если вы такого человека лично не знаете, вы его и не найдёте никогда.

Пользуясь случаем: что сейчас происходит в зарубежном книгоиздании?

Ольга Муравьёва: Там сейчас очень интересно работают маленькие издательства. Они предлагают очень необычные по тематике вещи. Большие издательства уходят из переплётов в брошюрную продукцию. Таковы мировые тенденции. Но в целом жизнь продолжается, и в Болонье как работало четыре павильона, набитых книгами, так и работает.

Если обобщить все направления вашей работы, то каким критериям должна отвечать книга, чтобы увидеть свет в «Малыше»?

Ольга Муравьёва: Я не изобретаю велосипед, а руководствуюсь указаниями классиков. В поэзии работают все тринадцать «последних заповедей», которые сформулировал Чуковский в своей книге «От двух до пяти». Например, если вы написали страницу (это 30 строк) и поняли, что их все можно проиллюстрировать одной картинкой, то эту страницу следует порвать и выкинуть на помойку. В каждых двух строках должен быть образ, картинка, которую ребёнок себе представляет.

Насчёт прозы хорошо высказался Юрий Иосифович Коваль: нужен мощный зачин. Чтобы вы сказали: «О! Такого я ещё не читал» и мигом проглотили первые две страницы. И это работает! Или открываешь начало, читаешь по диагонали и сразу видишь: ничего нового и интересного.

Правда, первое впечатление бывает обманчиво. Это часто встречается у авторов, которые пишут сказки. Сочиняют долгое введение, неспешно знакомят с персонажами, и лишь на последних страницах есть жизнь и смысл, и только их следует оставить.
Кстати, здесь неопытного редактора подстерегает опасность: не все сразу понимают, что нельзя насиловать произведение и переделывать авторский язык. С этим я и сама столкнулась, когда пришла в издательство. Мне дали деревенские рассказы для детей. Автором был, по-моему, Владимир Крупин. Я села и переписала всё от начала до конца. Тогда меня вызвал заведующий редакцией и долго со мной разговаривал, растолковывал, как должен строиться диалог между редактором и автором, что можно себе позволить, а чего в тексте трогать нельзя. Это был хороший урок для меня. Теперь рассказываю об этом молодым редакторам.

Существуют ли в издательстве тематические ограничения?

Ольга Муравьёва: Я считаю, разговаривать можно обо всём. Вопрос, какими словами и с детьми какого возраста. У нас ведь и в советские времена не было, и сейчас нет людей, которые могли бы взять на себя ответственность и поговорить с ребёнком о непростом: о семейных проблемах, о наркотиках, об однополых отношениях каких-нибудь. Что-то запрещено законом, а к чему-то совершенно не готово общество. Приведу пример. В своё время мы купили у французского издательства Hachette три книги — «Сексуальные энциклопедии». Для детей от 5 до 8, от 8 до 11 и от 11 до 13 лет. Книги были очень целомудренные и толковые, без пошлостей. Французы и скандинавы как никто умеют разговаривать с детьми на всякие сложные темы.

Когда мы эти книги готовили, наше руководство предложило поискать среди наших авторов людей, которые могли бы написать нечто подобное. Мы обратились в Институт дошкольного воспитания, к И. И. Соковне-Семёновой, которая занималась вопросами сексологии. Нам объяснили, что никто за это не возьмётся, с детьми такие темы обсуждать не нужно, лучше они про это узнают от друзей-товарищей, чем из книги. Мы получили совершенно разгромную рецензию, а потом Екатеринбургский родительский комитет подал на нас в суд. Процесс тянется уже лет шесть. Обвиняют во всех смертных грехах. Однажды, выступая в Академии общественных наук с докладом о запретах в детской литературе, я рассказала эту историю, и на меня налетели слушатели: «Так вам и надо, издателям! Вы несёте в мир зло!»

Теперь, обжегшись на молоке, дуем на воду. Сидим тихо-тихо. «Сексуальных энциклопедий» не издаём, а если бы издали, то их пришлось бы запаивать в плёнку, ставить «18+» и класть на отдельные полки в магазине. Надеюсь, это временный перекос. Я, в общем, согласна: действовать в этих вопросах надо осторожно, но главное всё-таки — не допустить пробелов. Иначе потом какая-нибудь жизненная история легко поставит ребёнка в тупик, и он не будет знать, у кого искать совета.

В 2017-м «Малышу» исполнится 60 лет. Каким издательство подошло к такому солидному рубежу?

Ольга Муравьёва: «Малыш» — издательство легендарное, я была его последним главным редактором в советские времена. Наступил момент, когда издательство умирало. Было больно и обидно, мы пребывали в полном унынии. Но жизнь расставила всё на свои места. Мы поняли: не надо бояться делать что-то хорошее, потому что это всегда будет востребовано — сегодня, завтра, послезавтра. Ты должен работать, пока не упадёшь. Тем более, работаем не для абы кого, а для малышей. Традициями прежнего «Малыша» мы пользуемся. Более того, наше издательство — это по-прежнему место, где молодые сотрудники проходят школу и узнают все хитрости, начиная с работы с автором и заканчивая подготовкой книги к печати.

Да, у вас в редакции много молодых лиц. 
Ольга Муравьёва: Мы считаем, надо принимать молодых людей и учить их в своих стенах. Это фундамент издательского дела. Жизнь издательства зависит от того, какой в нём климат, чего люди, работающие в нём, хотят добиться. Сейчас молодому поколению почему-то свойственно, столкнувшись с трудностями, быстро терять интерес к делу. Когда я такое вижу, я начинаю этих людей тормошить. Говорю: самолёт взлетает против ветра, а почему вы не взлетаете против ветра?

И в какую же сторону будет делать шаги «Малыш»?

Ольга Муравьёва: Что касается глобального развития «Малыша», то, конечно, мы ставим перед собой амбициозную задачу завоевать весь мир. По крайней мере, полки всех книжных магазинов. Получится ли? Время покажет. Мы этим очень серьёзно занимаемся.

Источник: godliteratury.ru