Борис Кузнецов, директор издательства «РОСМЭН»: «Мы предлагаем авторам: попробуйте себя в новых жанрах! Ваших книг для молодежной аудитории очень ждут»

О переменах в структуре конкурса «Новая детская книга», и в издательской политике «РОСМЭНА».

Конкурс «Новая детская книга» - один из немногих в области детской литературы. Организатором конкурса является «РОСМЭН», гигантский издательский холдинг, серьезно влияющий на книжный рынок.

Для десятков писателей и иллюстраторов «Новая детская книга» оказывается важным событием. Благодаря конкурсу действительно становятся известными новые имена писателей и иллюстраторов. А дебютанты-победители получают путевку в «книжную жизнь».

‒ Борис, конкурсу «Новая детская книга» в этом году исполняется десять лет. Это довольно серьезный возраст. Что-нибудь изменится в новом сезоне?

‒ Да. Мне кажется, мы вводим серьезные изменения. Теперь конкурс будет называться не «Новая детская книга», а просто «Новая книга».

‒ «РОСМЭН» расширяет свою аудиторию?

‒ Мы планируем выпускать книги нового направления – «янг эдалт» (Young Adult).

‒ В последнее время я часто слышу это английское словосочетание. Только значение его все трактуют по-разному. Что это в вашем понимании? Почему вдруг сейчас возникла необходимость в использовании такого термина? Из-за закона о вредной для детей информации? Издательства пытаются вывести на рынок те книги, которые раньше относили к книгам для старших подростков, а теперь их нужно иначе маркировать?

‒ Может, этот фактор и существует. Но он не ключевой. За рубежом такого закона нет, а книги для янг эдалт есть. На мой взгляд, это молодежная литература. Ее читатели уже перестали быть подростками со специфически подростковыми взглядами, но еще не стали взрослыми. С такими проблемами, как семья, поиск работы, кредиты, они еще не столкнулись. Это читатели уловного студенческого возраста.

‒ То есть это инфантильные взрослые? Я не вкладываю в это определение отрицательную коннотацию. Инфантильность – это всего лишь неперегруженность бытовой ответственностью. Сегодня молодые люди гораздо позже становятся финансово самостоятельными. И браки заключаются гораздо позже, чем в прошлом веке, и первый ребенок в семье появляется, как правило, ближе к 30 годам. То есть этот термин, как мне кажется, отражает удлинившийся период социального развития молодых людей. Он ведь относительно новый и на Западе, так ведь?

‒ С этих позиций я термин «янг эдалт» не рассматривал. Использоваться он стал лет семь-восемь назад. Я связываю его появление со стремлением издательств как можно более точно определять адресацию выпускаемой книжной продукции – так называемой таргетизацией. Последней книгой «для всех возрастов» был «Гарри Поттер». Ждать чего-то подобного в ближайшее время не стоит. А книга, чтобы быть коммерчески успешной, должна попадать точно в цель – в четко определенную нишу книжного рынка. Вот и мы пытаемся структурировать рынок и делить его аудиторию на кластеры. С этой точки зрения подростковая литература – это одно, а литература для янг эдалт – это совсем другое. И должен сказать, что для подростков у нас уже научились писать. За последние несколько лет появилась целая когорта новых отечественных авторов, пишущих для подростков. «РОСМЭН» и конкурс «Новая детская книга», я считаю, сыграли тут не последнюю роль. Десять лет назад это было против мейнстрима. Концептуальные издательства тогда предпочитали отечественным авторам зарубежных. И неслучайно: на Западе умели писать для подростков. И в российских рейтингах подростковых книг верхние строчки всегда занимали зарубежные авторы.

Тогда вопрос стоял для нас очень остро: либо мы поможем современным авторам подростковой литературы заявить о себе, либо вообще уйдем из этой ниши.

‒ Мне не очень понятно, почему вы так формулировали для себя задачу. Вроде тогда об импортозамещении еще не говорили.

‒ Слава богу, тогда такого слова в нашей жизни еще не было. Но книжный рынок не может существовать исключительно за счет переводов. Ему нужны свои авторы. Кроме того, у нас закончились права на «Гарри Поттера», и нужно было придумывать что-то новое.

Я считаю, что мы сильно подтолкнули процесс появления на «сцене» отечественных авторов. За прошедшие десять лет ситуация кардинально изменилась. Сейчас у нас есть отечественные бестселлеры. Есть книги, суммарные тиражи которых перевалили за сотни тысяч: «Часодеи» Натальи Щербы, «Дарители» Екатерины Соболь, «Зерцалия» Евгения Гаглоева. И не только наше издательство смогло воспользоваться плодами конкурса «Новая детская книга». Рукописи из нашего шорт листа и даже лонг листа стали выпускать и другие издательства. Мы можем этому только радоваться.

Иными словами, в ряду подростковых писателей теперь есть немало имен отечественных авторов. В том числе и в очень востребованном у подростков жанре фэнтези. А вот для категории янг эдалт у нас еще пишут не так успешно. Тут ситуация повторяется. В этой аудитории востребованы книги в жанрах хоррора, мистики и триллера. И здесь опять в книжных рейтингах лидируют зарубежные писатели. Поэтому и понадобилась новая номинация конкурса. Мы предлагаем авторам: попробуйте себя в новых жанрах! Ваших книг для молодежной аудитории очень ждут. Кинематографисты внимательно следят за тем, что будет происходить на конкурсе. И поверьте, это совершенно новая ситуация. Это книги для категории «18+». А то ведь как бывает? Автор еще до того, как начинает писать, спрашивает: скажите, что можно, а что нельзя? Вдруг мы напишем что-нибудь противозаконное? Вот это просто караул. Ты сначала напиши! Напиши, как тебе хочется, как пишется. А уж потом будем смотреть, требуется ли корректировка в связи с законом.

‒ Знаете, закон, по-видимому, сильно влияет на ситуацию в целом. Но, как я поняла, вы считаете, что конкурс поможет писателям «расковаться»?

‒ Думаю, да.

‒ То есть литература для янг эдалт – это новое, мало разработанное у нас направление – сильно вас увлекает. Но в вашем конкурсе есть еще и номинация на лучший текст для малышей. Это, так сказать, противоположная точка издательской политики.

‒ Такая номинация существовала с самого начала. На одном из первых наших конкурсов в номинации для малышей победила рукопись Насти Орловой «Это грузовик, а это прицеп». Мне лично текст очень понравился. Для меня он оказался в одном ряду, например, с «Поросенком Петром» Людмилы Петрушевской. Но я совершенно не предполагал, что книга Насти Орловой станет серьезным коммерческим проектом. Поэтому мы и художницу выбрали (Ольгу Демидову), стиль которой изначально не был рассчитан на массового потребителя. И вдруг книга пошла, пошла… Сейчас уже есть и многочисленные переиздания, и продолжение, и новогодняя история про грузовик и прицеп. И это только один из наших примеров успеха современных детских авторов. То есть в литературе для малышей мы поучаствовали в небольшой революции: на смену книгам Михалкова и Маршака пришли новые авторы, с другим темпом повествования, с другими образами.

И в детском нонфикшене происходит то же самое. На смену классическим, «проверенным временем» энциклопедиям постепенно приходят современные авторские проекты с живым языком, неожиданными темами и непривычным для российского научпопа иллюстрированием А еще это сложные макеты, современная инфографика и многоуровневый текст. Это уже не текстовые книги, а книжки-картинки. И темы новые, и способ подачи материала совсем другой. Одно из наших последних достижений в этом направлении – три книги нового проекта «История всех вещей». И очень скоро выйдет новая и очень важная для нас большая «Книга нашего детства».

‒ Скажите, вы считаете свое издательство «концептуальным»?

‒ С функциональной точки зрения – да. Это крупнейшее специализированное детское издательство, которое является лидером в нескольких областях книгоиздания. Я считаю, что мы сильно влияем на рынок. Мы способствуем его развитию. Это очень важно. И очень заметно. И очень ответственно.

Беседу вела Марина Аромштам