Алексей Курганов: «Я не поэт. Я всего лишь рифмую строки…»

Интервью приуроченное к выходу сборника стихотворений Алексея Курганова «Я не читал Шекспира почему-то…»

В издательстве ALTASPERA PYBLISHING (Канада) вышел в свет сборник стихотворений коломенского литератора Алексея Курганова «Я не читал Шекспира почему-то…». Это уже его третий стихотворный сборник. Первый был выпущен тем же издательством в марте 2015 года (сборник стихов для взрослых «МУ-МА»), в мае 2015 года там же – сборник стихов для взрослых «Modus vivtndi, или Рифмоплётство – не порок…».

С автором книги (и книг) беседует культуролог Сергей Коновалов.

- Во-первых, Алексей Николаевич, поздравляю вас с выходом в свет очередной книги. И сразу «возьму быка за рога». А почему вы Шекспира-то не читали?

- А вы читали?

- Ответ принципиальный! Это называется «умыли». Вопрос переформатирую: а его нужно читать?

- Обязательно. Классиков вообще нужно читать. Не только Шекспира. И не только литераторам.

- А почему нужно? В чём здесь «сермяжный смысл»?

- В том, что классика это, пожалуй, ЕДИНСТВЕННОЕ на сегодня действенное противоядие тем бездуховности и вопиющему практицизму, которые процветают в нашем сегодняшнем обществе.

- Пафос я оценил, но всё равно непонятно.

- Тогда предельно просто: чтобы не тупеть. И чтобы не отупеть.

- Есть одно большое «но». Школьные уроки литературы прививают нам такое мощное отторжение этой самой классики, что этой прививки хватает на всю жизнь. Правда, я ещё в советской школе учился, но, уверен, что и сегодняшняя эту любовь к классической литературе, мягко говоря, не культивирует.

- Согласен: положение не изменилось. А ведь те самые классики, которых в нас «впихивают» на школьных уроках литературы, были очень интересными людьми. И уж точно, что не  памятниками, образцами морали и нравственности!

- Чего не скажешь об их творениях…

- И здесь всё не так прямолинейно. Знаете, что сказал Лев Толстой о своём, как нам со школьных лет вдолбили в голову, «гениальнейшем», не подлежащем никакой критике романе «Война и мир»? "Как я счастлив, что писать дребедени многословной я больше никогда не стану". Сам сказал! Автор!

- Этой цитатой вы, Алексей Николаевич, провоцируете наших читателей на непочтение к классике. Сами же говорите, что гений – тоже человек. Мало ли чего он может сказать сгоряча…

- Но ведь сказать! А прежде чем сказать – наверняка подумать! На то он и гений! Поэтому предлагаю смотреть на классиков (в том числе, и непрочитанного мною Шекспира) как на ЛЮДЕЙ. Со всеми их страстями, успехами и поражениями, достижениями и ошибками, достоинствами и пороками, уверенностями и сомнениями. То есть, со всеми теми качествами, которые можно увидеть в  ЛЮДЯХ, а не в МОНУМЕНТАХ! Тогда и классику мы будем воспринимать как ЖИВОЕ слово, а не как закаменелость!

- Вы-то в классики, насколько я понимаю, не рвётесь…

- Да я и в поэты не собираюсь. Я – сочинитель рифмованных строк. Меня это определение вполне устраивает.

- А вы совершенно серьезно считаете рифмоплётство «не пороком»?

- Серьёзно. А что в этом постыдного или порочного?

- Нет, это не постыдно и не порочно. Это хитро. Таким образом вы развязываете себе руки в правилах стихотворного сочинительства. Разрешаете себе не следовать т н. классическим приёмам стихосложения. Кстати, не отсюда ли широкое использование вами такого сочинительского приёма, как преднамеренный литературный аграмматизм? Вот, например:

 - Пруд наш полон карасями,
Лес малиною богат.
Ветер стОги обдувает,
Сторож - дядька Ениват,
Прислонив ружо к берёзе,
Спит, собака, на посту.
А тулуп его воняет –
Дух учуешь за версту!

(Из стихотворения «Я – певец родных просторов»)

- Это не самый удачный пример моего «рифмосложения».

- Но вы сами признаёте, что это не поэзия.

- Признаю. Хотя поэзия, Сергей Владимирович, понятие условное. Самый условный жанр литературы. И самый лукавый! Поэтому её конкретного определения НЕТ и по самому определению быть НЕ МОЖЕТ!

- И, тем не менее, как это у Солоухина: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о несбывшемся поэте.».

- Великолепно. Только с Солоухиным можно спорить. По-моему, это не печаль, а, наоборот, радость, когда рифмосочинитель НЕ СБЫВАЕТСЯ до поэта.

- И в этих словах совершенно отчётливо слышится  зависть к поэтам состоявшимся…

- Это уж как угодно. Просто категория «сбывшийся – не сбывшийся» именно к поэзии, на мой взгляд, не подходит (или смягчу – не совсем подходит). Потому что поэт или есть, или его нет. Его невозможно ВЗРАСТИТЬ. Или, в пику вашему утверждению о состоятельности, «состоять».

- Спорное мнение. По-моему, поэт формируется и совершенствуется именно в самом процессе творчества.

- Согласен. Но он с самого своего начала, с самой первой написанной им строчки уже поэт. Потому что в нём этот самый именно поэтический образ мышления присутствует с самого рождения. Он уже рождён поэтом, понимаете! Примеров – превеликое множество, и все их вы распрекрасно знаете. И можно спорить, благо это для него, поэта, или несчастье. Потому что он от этого своего предназначения уже никуда не денется. Всё равно ЭТО будет его давить, ЭТО из него будет выпирать. Пушкин же совсем не случайно сказал: «Чёрт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!».

- Это он сказал с акцентом на Россию.

- Какая разница? Думаете, ему легче было бы в «просвещённой» Европе?

- Не легче?

- Уверен!

- Хитро вы опять вывернули! То есть, НЕпоэтам живётся легче? Они не связаны этим самым поэтическим мышлением? Или грузом своего поэтического дарования?

- Именно. НЕпоэты просто рифмуют строки – и именно этим совершенно удовлетворены. А может, и счастливы.

- Счастье это слишком глобальная категория...

- Тогда уточню: счастливы в своём писательстве. В своём сочинительстве. В своём, если хотите, рифмоплётстве. Не всем же быть Гомерами!

- При чём тут Гомер?

- Ну,как же! «Пой, о, богиня, про гнев Ахиллеса, Пелеева сына,

Гибельный гнев, причинивший ахейцам страданья без счета…».

- Вот именно! Гибельный гнев! Им только поэты наказываются. Это их и стезя, и крест!

- Вернёмся к книге. В ней - семьдесят стихотво… пардон, рифмованных текстов. Солидно! А тематика?

- Бытовая сатира.

- И только?

- И только.

- Более высоким «штилем» писать не пытались? Любовная лирика, философская, пейзажная?

- Пытался – и не раз. Напишу, читаю – всё равно сатира. И любовная, и философская – всё равно она.

- Это потому что характер у вас такой. Ехидный, что говорится, до невозможности.

- Я бы сказал, всё подвергающий сомнению. А что? Для сочинителя рифмованных строк такой характер совсем неплох!

- Новый сборник готовите?

- Не могу сказать с уверенностью. У меня каждая книжка складывается как-то спонтанно, само собой. Нет, потом, в процессе подготовки её к предложению в издательство, конечно, приходится придать общему тексту рукописи книжный вид. Но сейчас тексты для очередного сборника только лишь накапливаются.

- И что это будет? Проза, стихи, публицистика?

- Скорее всего, сборное. Хотя не уверен.

- И в заключение нашего сегодняшнего разговора, что-нибудь из новых стихотворений НЕпоэта и им становиться не «хотящим» Алексея Курганова.

- Пожалуй, вот это:

Осень

Опадают капустные листья.
Кочерыжки построились в ряд.
Вдоль забора, в костыль упираясь,
Гордо шлёпает дед Ениват.

В голове уж волос не осталось,
А в мозгах нет ни капли ума.
Всё равно он идёт, не сгибаясь.
А куда? Он не знает и сам…

Кстати, это ещё один пример использования приёма преднамеренного сочинительского (или литературного, как хотите) аграмматизма.

- Стихотворение впечатлило. Особенно насчёт ума… Желаю вам, Алексей Николаевич, новых творческих «непоэтических» успехов! И уж коли мы в нашем сегодняшнем разговоре блистали цитатами, то вспомню знаменитое чеховское: «Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя». Не обиделись?

- На Чехова? За кого вы меня, Сергей Владимирович, принимаете?