Павел Басинский: Невозможный Сенчин

Вообще-то современного писателя Романа Сенчина не должно было бы быть. По всем законам литературных игр 90-х годов, работавших на истребление любого рода реалистической прозы.

Натурализм, эстетика "низа" - пожалуйста! Этого-то было вдоволь. Но реализм, нормальный реализм, то есть адекватное отражение реальности в литературе - это было осмеяно, освистано и оказалось не то чтобы под запретом, но... Желаешь считаться графоманом - пиши в этом духе. Пройдут мимо и даже головы в твою сторону не повернут.

Не знаю, каким образом они сумели пробиться. Не просто пробиться, а выйти в главные. Сенчин, Прилепин, Шаргунов, Иванов... Какие такие механизмы сработали, почему то, что было обругано, освистано, стало мейнстримом?

Вероятно, в русской литературе все-таки есть некий "код", который ее заставляет возвращаться к своей первооснове. Так было и в конце позапрошлого - начале прошлого веков. Уже бушевал "модерн", а Толстой все писал своего "Корнея Васильева" и все равно был круче любого из символистов в прозе. И пришли Горький, Андреев, Бунин, Куприн, Шмелев, Зайцев... И альманахи "Знание" с их участием брали все возможные читательские призы, а премий вроде "Большой книги", "Букера" и "Национального бестселлера" тогда вообще не существовало.

Впрочем, Сенчин в прошлом году получил-таки наконец "Большую книгу" за повесть "Зона затопления". Я думаю, что степень удивления его упрямством вдруг озадачила членов жюри. Если парень в начале XXI века пишет повесть буквально на сюжет "Прощания с Матёрой", то или он с ума сошел, или что-то тут неспроста. И дали премию. На всякий случай. Может, решили, тренд какой-то новый?

Ведь и в самом деле Сенчин, как это ни странно, то и дело оказывается более авангардным (в точном смысле - передовым) и более даже как бы "европейским" писателем, чем даже Сорокин и Пелевин. Критики долго хихикали над тем, что главным героем у него время от времени становится мужчина средних лет по имени Роман Сенчин. Он, что, уже и имени герою придумать не в состоянии? Понятно, что каждый о себе пишет, но зачем же так откровенно? Потом выяснилось, что на Западе давно в большой моде жанр "автофикшн". Сенчин, кажется, сам об этом не знал.

В то же время мрачный, без проблеска надежды роман "Елтышевы", за который он должен был, по-моему, получить сразу все премии и ни одной не получил, напомнил мне "В овраге" и "Мужиков" Чехова, "Коновалова" Горького, "Деревню" Бунина, раннюю советскую прозу о Гражданской войне. С чего вдруг? В начале XXI века оживает эта литературная старина и звучит так современно, и душу выворачивает. Или жизнь наша не изменилась? Или, как писал Пушкин, "от ямщика до первого поэта мы все поем уныло"?

Трудно сказать. Определенно можно сказать только одно. Писателя Романа Сенчина по всем законам литературного развития не должно было бы быть. Но он, тем не менее, есть. И он сегодня один из первых. Безусловный лидер.

Вышел новый сборник его рассказов "Напрямик". Я читал, и порой мне становилось за Сенчина просто страшно. Он с ума, что ли, сошел? Описывать детально какие-то "производственные" дела, приезды в провинцию журналистской и писательской номенклатуры. Или целых пять-шесть страниц о том, как девочка перед тем, как пойти в пятый класс, перебирает свои игрушки вместе с отцом, отбраковывая те, что "останутся в детстве" и перейдут к какому-то другому ребенку, но все-таки оставляет старенькую Барби, на которую сама платьица шила. А отец экспедитором работает, пиво развозит. Концы с концами еле-еле сводит, а ему уже сороковник, а он с друзьями все играет в своей панк-рок-группе, которая уже явно не получилась, явно никому не нужна. И поют они для заработка попсу, ту же певицу Барби (Марина Волкова), которая сама устарела.

Или рассказ "Гоу датч", как поживший за границей молодой человек в русском ресторане за себя с дамой расплачивался, предложив ей за себя самой платить. Дескать, иначе, думал, он ее оскорбит. Смешной вроде до слез рассказ, но именно - до слез. Грустно от него становится. Жалко обоих героев бесконечно!

Или рассказ "Валя". Валя - старуха уже древняя, а правнук на ее шее сидит и понукает: Валя дай то, дай сё! Валя, когда обедать будем, я есть хочу! Кто-то из ее родни в тюрьме, а кто-то в поисках легкого заработка. И все ей тыкали, все ее Валей звали, дети, внуки, правнуки. И идет она по деревне, не дождавшись кого-то из них на автобусной остановке (вроде должен был приехать, не приехал), опираясь на свой "посох", палку кривую, как она сама, а герой-автор смотрит ей вслед. И мы вместе с ним смотрим.

Приехала дочка к маме из большого города в маленький, но родной, погостить. Душа радуется - родина! Но в "маршрутке" ей так жестко нахамили, такую кузькину ей мать показали... Приехала тут! А нам тут жить. Вылезай, тварь!

Да, Сенчин пишет о жизни, как она есть. О том, что происходит далеко от столиц и центральных городов. А если и в столице, то далеко от центра с миллионами новогодних лампочек. Он пишет о России, где лампочек мало и где горят они тускло. Куда и книги самого Сенчина не дойдут, и не нужны они там никому. Пишет не то чтобы бесстрастно, но без надрыва. Даже если пишет о том, как женщина без прописки, потеряв работу, задушила своих детей и сама повесилась, оставив стандартную для самоубийц записку с просьбой никого в этом не винить, а главное - ее и детей тела не вскрывать. Но понятно, что вскроют, дело-то криминальное по-любому, в той же квартире соседи живут.

Сенчин - писатель честный. Проза у него честная. Как, знаете, говорят "честный продукт". Без химии и стимуляторов выращенный. И стиль у него честный. Без щегольства, без метафор почти. Сколько слов нужно, столько и пишет.

Люблю я этого писателя.

Автор: Павел Басинский

Источник: Российская газета