Литературный критик Александр Гаврилов — о противоречивых итогах литературной премии «Русский Букер»

Приветствуя прошлогоднего лауреата премии «Русский Букер», я написал: «Бывшая премия за лучший русский роман уже много лет подряд вручается за натужное плетение словес более или менее утомительного свойства». Каюсь, думал пошутить походя. Короткий список 2017-го разметал шутку, как боевой слон посудную лавку.

Собранный по принципу «всякой твари по штуке», он блистал плетением всех мастей. Один исторический роман зубодробительной унылости («Тайный год» Михаила Гиголашвили). Один квазибайопик с замашками на житие («Номах» Игоря Малышева). Один графоманский текст из Питера («Свидание с Квазимодо» Александра Мелихова). Одна действующая модель писателя-деревенщика в вакууме («Голомяное пламя» Дмитрия Новикова). Один истерн с идеями («Заххок» Владимира Медведева). Один текст без сюжета в традиции высокого модернизма («Убить Бобрыкина. История одного убийства» Александры Николаенко). То есть жюри оставило себе возможность на полях плетения рулить в любую сторону.

Некоторые из этих описаний могут ошибочно звучать обидно; я бы этого совсем не хотел, и добрая моя ипостась бросается заступаться перед злобной ипостасью за авторов: трудились люди, работали, реализовывали себя и ни в чем не виноваты. Александр Мелихов, например, не виноват, что ему кажется, что можно писать в томительной манере «море в рюшечках»: «В мертвецки-бледном лучике из мобильного телефона на облупленных стенах были видны бессмысленные росписи, намалеванные какой-то адской смолой». Нет, не виноват! Виноват во всем Достоевский, который наловчился тошнотворным языком мещанского быта писать великие романы и все от него заразились. А Мелихов молодец, уже научился тошнотворной стилизации. А что романы не великие (да и не романы, кажется) — ну, не всё сразу. Еще 30 лет попыток, того и гляди, получится.

И Гиголашвили не виноват. С тех пор как «Русский Букер» увенчал «Цветочный афедрон» Елены Колядиной, каждый год кто-то тоже должен веселить публику нелепыми глупостями и анахронизмами в романах на древнерусскую тему. Наверняка в начале каждого года все собираются, один из писателей тянет короткую спичку, сплевывает сквозь зубы и садится строчить от лица царя Ивана Грозного: «Что же это за ночь без конца? Когда же божий рассвет придет на землю? За что, Господи, обделил нас светом и солнцем, а оделил мраком и хладом? Вот и души наши черствы и мерзлы, аки картоха в морозном погребе!». И сам ржет наверняка про свою картоху. Но надо, приходится. Ох, тяжела ты, букеровская шапка, колпак писательский!

Дмитрия Новикова и вовсе следует запомнить. «Голомяное пламя» написано так, как если бы русская северная деревня не умерла, как если бы до сих пор мастера расписывали сундуки петухами и райскими деревьями, а стены в домах львами и цветами. К сожалению, Дмитрий Новиков неглупый и наблюдательный человек, так что единственная эмоция, которая остается после «Голомяного пламени», есть нечто вроде такого типа ностальгии, которая могла бы мучать атлантов: остров утонул, в океане рыбы, а ведь жизнь была, настоящая жизнь. Но рука поставлена интересно, мастеровито. Если автор однажды напишет еще что-нибудь, надо будет непременно читать.

Решение жюри на этом фоне было одновременно и неожиданным, и не важным. Не важным — потому что, к счастью или к несчастью, но русская литература сегодня не сводится к тому, как кто кренделя выписывает. Состязания в цветастости могли бы порадовать семинар молодых писателей, но читатель, который привык ориентироваться на литературные премии, останется в некотором недоумении. Почти любой выбор из этого шорт-листа ничего не значит и рекомендацией не является.

Неожиданным — потому, что из всех стилизаций и крестословиц жюри выбрало наиболее привлекательную: книгу «Убить Бобрыкина» Александры Николаенко. Это тоже не вполне роман, но тугая напряженность слова отчасти искупает полную индифферентность автора к сюжету. Если бы провести по русской литературе прямую линию между прозой Хармса и ранним Битовым, то книжка Николаенко окажется где-то очень близко к этой безусловно важной линии.

Кстати, если вдруг кому интересно, в шорт-листе премии был интересный роман, «Заххок» Владимира Медведева. Но о нем говорить в контексте букеровской афедронной чехарды не стоит. Стоит прочитать.

Источник: iz.ru