Дуэль на рассвете

29 марта 1860 года состоялся третейский суд между Гончаровым и Тургеневым, закончившийся мнимым примирением писателей. А вот как всё могло быть на самом деле...

Стреляться решили на Черной речке — месте, уже овеянном трагической памятью. Когда экипаж Ивана Александровича выехал из рощи, противник его был уже тут как тут: вместе с секундантами прохаживался по поляне, едва различим в густом предутреннем тумане.

…Соперники сошлись и смерили друг друга презрительным взглядом.

— Не угодно ли примириться, господа? — осведомился распорядитель.

— Не угодно, — сквозь зубы процедил Иван Александрович. — Вы, господин Тургенев, прибегнули к худшей разновидности плагиата — краже идей, мыслей. Вы похитили мой сокровенный образ и погубили его, втиснув в свой романчик. Примирение невозможно, я настаиваю на самых жестких условиях поединка!

Жребий стрелять первым выпал Ивану Сергеевичу. Он занял позицию, поднял пистолет, но нажимать курок не спешил. Над поляной повисла прозрачная рассветная тишина.

— А все-таки, Иван Александрович, — размеренно сказал Иван Сергеевич в этой тишине, — романов писать вы не умеете.

Иван Александрович побледнел.

— Читатель ваш засыпает уже на десятой странице, — продолжал Иван Сергеевич, не опуская пистолета. — Неужто вы тратите по десять лет на роман ради того, чтобы читатель мог получать ежедневную дозу здорового глубокого сна?

Иван Александрович открыл рот, желая что-то сказать, но вместо слов вырвался лишь сиплый шепот.

— И годного сюжета выдумать не способны, — столь же спокойно продолжал Иван Сергеевич. — Не сюжеты у вас, Иван Александрович, а прокисшее тесто в квашне.

Иван Александрович выронил пистолет и, задыхаясь, прижал руку к груди.

— Один герой у вас вышел убедительным, и тот ваша копия. Мыслимо ли: двести страниц лежит на диване, никакого действия, никакого движения! Что ж Вы противитесь тому, чтобы более опытный писатель вдохнул в Ваших нелепых персонажей жизнь?

Лицо Ивана Александровича налилось багрянцем, он захрипел и медленно опустился в сырую траву.

— Мертв, — спустя минуту констатировал секундант.

— Что ж, он ведь настаивал на самых жестких условиях поединка, — усмехнулся Иван Сергеевич, цепко рассматривая лежащее на земле тело. Потом обернулся и крикнул в туман зычным, красивым голосом:

— Кучер, готовь лошадей!

Автор: Сергей Оробий