Бориис Диодооров, иллюстратор, Народный художник России: «Книга должна быть живая…»

Что такое хорошая книга? Это интересная книга, а интересной она может быть только тогда, когда она живая!

И эта жизнь не появляется из ниоткуда, она рождается тогда, когда художник ищет. К своему «Винни Пуху», например, я делал по 30–50 набросков к каждому рисунку! Но это было не напрасно. Художник должен доводить начатое до конца, и всё должно быть в удовольствие…

Я всегда работаю медленно, потому что всё должно родиться, а это труд. Важно продумать каждую деталь, сделать хороший макет — это как сценарий, на котором держится всё художественное произведение. Хорошее, добротное в книжном деле всегда на вес золота, поверьте.

О каких книгах вам интересно было бы поговорить? Наверное, в первую очередь о последнем издании? (М. З.: «Сказки братьев Гримм», изд-во «Мелик-Пашаев», сентябрь 2016.) Мне очень нравится эта книга, и это бывает не так часто. Эта книга для меня — произведение искусства, потому что искусство — это когда с любовью… Издание продуманно от начала и до конца — даже в подборе цвета бронзы на переплёте, тиснении на обложен — всё это создаёт что-то невыразимо деликатное, элегантное, утончённое. Внутри всё получилось тоже прекрасно, иллюстрации не переярчили, очевидна работа художественного редактора-профессионала. Книга издаётся не впервые. Я делал эти иллюстрации для киевского издательства «Весёлка», это было в конце 70-х годов, тексты были на украинском языке. Причём я тогда ещё сам многому учился и, в своём поиске шёл от народной картинки. Просто вот с Андерсеном работать в этом направлении совершенно невозможно, там совершенно иное духовное наполнение, а у братьев Гримм, как у Афанасьева, во главе угла фольклорное начало, лубок, и такое обобщение позволило создать ту серию рисунков, которая получилась для этой книги. Все иллюстрации, как я уже сказал, создавались давно, но у нас они выходят впервые, они лежали и долгое время я о них даже не вспоминал. На тот момент эта книга была каким-то переходом — я шёл к своему Андерсену и «Нильсу», и это был своего рода зигзаг в сторону. После «Сказок…» я нашёл свои художественные позиции, и в этом смысле для меня эта книга имеет особенное значение.

Я не только художник, но ещё и оформитель.

Когда я ещё учился в институте, старался не отказываться от работы, которую предлагали издательства, но я старался чему-то научиться через любую работу. Как-то я даже делал рисунки для отрывного календаря (помните, были такие?) — это были перерисовки — Врубеля, например, Анны Карениной. Как мне было приятно изучить эти штрихи, которые лежать по форме. Это полезно даже с практической точки зрения: такая работа даёт возможность потренировать руку, и я её с удовольствием выполнял. А потом уже были книги — «Географгиз», например, — это, конечно, не художественная литература, но всё же это первые книги.

Настоящая литература началась в «Детгизе», в 60-е годы.

В 63-м я выиграл конкурс на «Винни Пуха». Я много об этом рассказывал, но, если говорить о творческом пути, эту тему нельзя обойти стороной. Началось всё с отдельных рисунков, а закончилось масштабной работой с Геннадием Калиновским, с которым мы познакомились и подружились. Ни он себе не ставил каких-то высоких перспектив, ни я. 60-е годы — это время поиска и откровений. Мы все искали: Э. Булатов, Борис Заборов — мои однокурсники — и порыв у нас был общий. Но в этом порыве я на какое-то мгновение остановился и задумался: а сам я — где? Где моя душа? Книга в это время всё больше начинала завладевать мной, я увидел в ней возможность выговориться на многие темы, тем более что иллюстрации я любил с детства — это заслуга родителей и дедушки. Они привили мне с ранних лет любовь к книге, это стало моим естеством.

В искусстве хотелось забраться повыше, хотелось каких-то высоких задач. А потом всё решилось просто: я спросил у себя, что я сам люблю, что мне важно… Вот Винни-Пуха я полюбил. Безоговорочно. И вот стал делать книгу за книгой, и каждую всё дольше. Наконец я сделал в «Детгизе» книгу «Волшебная шубейка» (она, кстати, тоже переиздана в «Мелик-Пашаев») — хорошая получилась книга, там текст неплохой, даже есть одно стихотворение, переведённое моей супругой, Кариной Филипповой, — про портного. У переводчика не шло, а у неё получилось. Тогда я как раз увлёкся техникой офорта. Мне понравилась сама среда художников, которые работали в этой технике, к тому же я понял, что в иллюстрации это даёт много новых возможностей. И вот вполне заурядная тема Ференца Моры для меня ожила, я решил выполнить книгу в технике офорта. Я уже говорил про лубок, когда рассказывал о «Сказках братьев Гримм» — так вот европейская металлическая раскрашенная гравюра как бы сродни лубку. И Дехтерёв, который был художественным редактором, увидев мои работы, перевёл издание книги Моры в подарочный формат и сказал: «Вот теперь Вы можете заказать свою тему…» Вот тогда и начался размах.

В 70-е был сделан «Нильс» — с ним тоже было непросто. Я вообще очень рад, что мне никогда не было просто. Я вновь обратился к офорту, штриховой технике — не тут-то было! Та среда, которую мы видим у Лагерлёф, — это северное сияние — не ложилась в отработанные приёмы, получалось грубо, примитивно, пока я не наткнулся на тональную гравюру — акватинту — используя канифольную пыль, да ещё и раскрашивая грязной пылью! Это было 13 января — как сейчас помню — в этот день случилась моя «эврика!». Тяжёлый был день, много неудач… Раскрашивал, печатал — тяжело… И вдруг, уже под конец работы, собирая краску с камня, я заметил, что в ванной остался один влажный лист (а офорт печатался на смоченной бумаге). И вот я думаю: напечатаю на нём, что пропадать будет. А красок уже не было, была грязь, фуза (фуза — механическая грязь от смешивания остатков на палитре. М. З.) И вот я взял этой фузой натёр и напечатал. И получил! Эта «грязь» явилась тем основным цветом, который определил среду. Оставалось только покрасить детали: клювики, ножки. Это была картинка «Гнездо на Глиммингенском замке». И я смотрю: получается! Это было начало, а дальше полетели-полетели мои гуси… Сейчас «Нильса» много переиздают, в «АСТ» выходил, например.

Интерес к моим работам, который выражается в том числе в переизданиях, безусловно, приятен. Мне сейчас трудно сказать, что впереди, будут ли возвращены читателю какие-то другие книги. Конечно, работ у меня много. Вот, скажем, мой любимый Андерсен. У меня три любимые сказки (божественные, как я их называю). Все три я сделал, а четвёртую не доделал. Это «Девочка со спичками». Рассказать про них? К Андерсену я тоже пришёл не сразу. Только после того, как я побывал в Дании и понял, кем был Андерсен (а ведь он был очень духовным, верующим человеком), я по-настоящему осмыслил его произведения. Они пропитаны жизнью духа — это ключевая тема Андерсена. Три сказки о божественной любви («Снежная королева», «Русалочка», «Дюймовочка» — М. З.) и дальше — о вознесении чистой души на небо («Девочка со спичками» — М. З.) Андерсен уникален. Он, не став современным, сразу стал вечным. Без его сказок невозможно, совершенно невозможно воспитать приличного человека.

В последнее время часто спрашивают, не «вреден» ли детям Андерсен, не напугает ли он ребёнка. Мне это странно слышать. Знаете, как говорил сам сказочник? «Да, меня обвиняют, что многие сказки имеют трагичный финал, но так бывает и в жизни… И всё же добро побеждает. В вечности». Так и есть: добро — в вечности. Чего бояться? Если ты верующий человек, то ты знаешь, что в вечности будет счастье. Пусть современные дети меньше прикасаются к компьютеру — там страшного намного больше. Не надо думать, что ребёнок слишком мал и прятать от него высокий мир, пусть даже в нём есть место печали. Вот, например, мне дедушка показал «Войну и мир», когда я был ещё совсем мал. Думаю, он хотел, чтобы я понял, что, кроме окружающего мира, есть что-то большее. Толстой — это богатая история, которую необходимо знать человеку. Хуже, когда книга — пустышка, каких сейчас пруд пруди — вот это страшно…

То, что в сказке непонятно ребёнку, ему должен объяснить взрослый, ведь он проводник в мир книги.

Ребёнок должен задавать вопросы, а взрослый должен ему помочь, чтобы не оттолкнуть ребёнка, чтобы ребёнок рос с книгой.

Андерсен — это любовь, любовь не к себе, а из себя. Этому он учит и нас. Любой художник, любой творец может создавать настоящее только тогда, когда он делает своё дело с любовью. Эту мысль и я стремлюсь донести до своих учеников. Нельзя работать на заказ, нельзя работать в сроках — красота рождается в страдании, и только так.

Андерсена я делал в самой сложной для себя технике — это травление, по-другому было бы невозможно вместить в художественное пространство всё то, что заложено Андерсеном.

Иллюстратор (я сейчас, к слову, написал целую книгу про иллюстрацию — её выпустит издательство «Проспект») — так вот, иллюстратор должен прожить всё то, что он хочет выразить на бумаге. Только это есть искусство. Искусство — это когда «душа с душою говорит», а что вне этого — к искусству не имеет ни малейшего отношения. Это рисование, дизайн, если хотите. Это внешнее. Оно не пускает во внутренний мир художника, не отражает его душу. Знаете, бывают книги — посмотрел, поставил на полку — и ничего не произошло. А есть иные: открываешь их раз и ещё, и ещё, и каждое новое прочтение как открытие. Такое воздействие может оказывать только настоящее произведение искусства.

Иллюстрация — это, если переводить буквально, «освещение». Читая книгу, мы видим лишь буквы, она не впускают в глубинные миры и пространства, а вот картинка — она впускает, она сама создаёт это пространство так же, как это делают иконы и фрески в церкви. Стены остаются плоскостью, а в самих фресках ты находишь всё новое и новое, потому что всё божественное бесконечно. Жизнь с Богом — это путь, который создают произведения искусства.

Художник не может быть статичен.

Узнать всё, что сделано, понять, что в этом многообразии твоё, — важнейшая задача. И ребёнку важно видеть разное, чтобы в нём узнавать своё.

Триада главных вопросов, которые должен задать себе любой художник (а может, не только художник, а любой человек):
Кто я? Чего я хочу? Как это сделать?

Это своего рода поиск жизненной правды. Если её для себя не открыть, то что сказать читателю? Чем его заинтересовать? Глянцем, внешней красивостью? Это ненастоящее, пустое! Иллюстрация — это любовь на листах. В мире всё уходит, любой гонорар уйдёт, останется лишь одно: понимание, что жизнь прожита не зря. Но все боятся — страшно остаться неизвестным или нищим. Мир материального — это дьявольский мир, он порабощает, а надо по-другому: чтобы каждый день начинался с улыбки — в этом счастье! Мы — счастливые люди! Мы — в сказке давно, что её придумывать? Бог всё даёт, надо лишь открыться и отдавать другим. Жизнь должна быть в радость, чтобы спать и есть было некогда.

Ну что, вернёмся к книгам? Спасибо издательству «Мелик-Пашаев», книг с моими иллюстрациями вышло действительно много за последние десять лет.

«Круглый камень»… Хорошая книжка! Сказки народов Европы. Я не знаю, насколько они литературные, но, читая тексты, увидел, что там много сквозных сюжетов. Когда я за неё взялся, подумал: книга тонкая, и поэтому в одной иллюстрации, в одной картинке надо суммарно всё собрать, всё показать. Мне кажется, что эта находка довольно органична подошла к для издания выбранным сказкам. Они больше сценарные, совсем не такие, как у Андерсена, с его духовно-страдальческим началом, — это сказки больше позитивные, придуманные для развлечения. Я старался сделать их смешными, а значит, они не должны брать за нутро, у них другая задача. «Мелик-Пашаев» — они молодцы, делают по-настоящему художественную книгу. Они помнят, что такое хорошая детская книга, какой она была в советскую эпоху книгопечатания, и придумали, как сейчас, в наше дни, вернуть этот формат читателю, сохранив все плюсы тонких изданий и немного усовершенствовав его. Здесь совсем другая обложка, которая не слетит на второй день после прочтения, и отличная бумага. Это новое рождение классики.

Вот уже который раз заговариваем о «Мелик-Пашаев», да, из всех современных издательств я больше всего сотрудничаю с ними, и мне это приятно. С кем ещё работаю? Например, с издательством «Арба», много книг сделал для них, и получились действительно превосходные издания, но их нет в свободной продаже. «Речь» выпустила несколько моих книг. С издательством «Вита-Нова» тоже сотрудничаю, у них, например, вышел мой «Нильс» в двух томах. Там самый полный текст, который когда-либо издавался, никаких сокращений. Прекрасное изданий! Вот та самая картинка, о которой я говорил, — та, что сделана грязью, здесь получилась совершенно точно по цвету.

Да, жаль, маленький тираж… Хорошая книга не может быть дешёвой, потому что для её издания нужны хорошие импортные материалы, технологически сложные условия печати. Но рынок диктует свои условия: в большие тиражи идёт то, что проще, лучше, дешевле. Но зачем ребёнку такие книги? Он должен жить в окружении красивых, хороших книг, чтобы с детства понимать: всё блестящее — это пошлость. Детей надо заражать прекрасным! Как можно скорее вести во МХАТ на «Синюю птицу», и не один раз. Нужно делать прививку прекрасного. Всё, что ненастоящее, — это подмена, обман. Ребёнок сам это поймёт со временем.

Ещё важно водить ребёнка на хорошую музыку. Надо уметь чувствовать классику, а иначе останется фальшь, у ребёнка просто не окажется ориентиров. Современная мишура — это подмена души, красоты, эстетического начала, духовного, высокого. Деньги пошлы, они убивают дух…

В который раз говорю об этом — я безмерно благодарен своему дедушке за то, что он открыл для меня «Войну и мир».

И не только показал книгу, но и научил правильно с ней обращаться, подклеивать корешки, делать переплёт. Так и должно быть. Родители должны привести ребёнка к книге и дать ему возможность выбирать, при этом подталкивая в нужную сторону. И самим нужно меньше сомневаться: без классики нельзя. Дети быстро взрослеют, им нужно вовремя показать серьёзные произведения и через них раскрывать мир красоты, добра, радости…

«Данка и Янка» — это ещё одна возвращённая книга. Я над работал давно. Мне хотелось превратить текст этого произведения в игру. Вот Баба Яга — видите — она как бы неживая, нарисованная, и сам рисунок отслаивается от плоскости бумаги. Хотя стилистически текст мне не совсем близок, но я делал её с удовольствием и радостью. Такие они живые, эти девочки, столько фантазии, детства в их мире!

А вот и «Дело в шляпе» — об этой книге интересно рассказывать… В 1985 была моя выставка на Кузнецком, и мне сказали: «Вас разыскивает Кончаловская (Н. Кончаловская — автор книги „Дело в шляпе“ — М. З.), у неё есть предложение». И мы подружились с ней и договорились сделать цикл познавательных рассказов на разные темы. Главная задумка наша заключалась в том, чтобы на житейские темы говорить художественным способом. Следующую книгу мы планировали посвятить архитектуре. По-моему, интересная книжка вышла, жаль, что с продолжением серии не вышло. Познавательная книга для детей должна быть как раз такая: лёгкая, занятная, с юмором… Я хорошо понимал, для кого я рисую книгу, — для таких же детей, каким был я сам когда-то, для тех, кому интересен мир.

Да что там? Я всегда старался чувствовать: всё, что делается для детей, должно создаваться с любовью. Когда я работаю, передо мной в мыслях образ любимого ребёнка, которому хочется дать лучшее. В последнее время часто интересуются: а как же современные возможности техники, компьютер и т. д., и я всегда говорю одно и то же: художник должен сделать всё своими руками, ведь через компьютер душу не передашь, а без души какой смысл в иллюстрации, да и во всём остальном?

Источник: knigohod.club