Захар Прилепин: Я не смотрю телевизор, сериалы, не веду ночной образ жизни, который вызывает иллюзию свободы

Захар Прилепин, выступает в роли литературного критика и рассуждает о роли классики и современной прозы в формировании мировоззрения.

— Захар, Ваше творчество весьма разнообразно. Что мотивирует Вас писать в том или ином жанре?

— Писать публицистику, безусловно, побуждает актуальная политика. Немедленная реакция на какие-то политические события характерна в целом для русской литературы как таковой. Большинство наших предшественников из числа литераторов «не могли молчать» и обязательно что-нибудь говорили про очередного губернатора, жандармерию или батюшку-царя.

Кроме того, существуют какие-то второстепенные темы, по которым меня просят высказаться и платят за это. Насущные потребности принуждают размышлять об этих вещах, хотя мне они и не интересны. Один блогер задался вопросом: «Есть ли темы, на которые ещё не высказывался Захар Прилепин?» Кухня, автомобили, гендерные отношения и многое другое уже есть в моей копилке.

Получается это совершенно элементарным образом: глянцевый журнал просит: «Захар, расскажи, что ты думаешь про гороскопы» — и я о них пишу. Причём думаю на эту тему ровно 15 минут, пока пишу. Естественно, все эти вещи литературе не нужны, не имеют для неё никакого значения. Литература — это о другом, о вечном.

— Как же Вам всё удаётся? Поделитесь секретами тайм-менеджмента.

— Их много, но эти советы не универсальны, они касаются только меня. Во-первых, если говорить о быте, то я не смотрю телевизор, сериалы, не веду ночной образ жизни, который вызывает иллюзию свободы. Ложусь спать не позже двенадцати, встаю в восемь — весь световой день я работаю, выходных у меня нет. Но это всё элементарно.

Я думаю, есть какие-то другие вещи, и они более важны, потому что связаны с внутренними ощущениями. Мне кажется, что больше работают те люди, которые менее озабочены самими собой, своим естеством, рефлексией и поиском своего места в мире. И несмотря на то что я периодически высказываюсь о себе, это в моей иерархии ценностей занимает 125-е место. Темы, связанные с Богом, Родиной, нацией, повесткой дня, волнуют меня во сто крат больше, чем всё остальное.

Кроме того, я точно знаю, чего хочу, и у меня есть план: условно говоря, в течение года написать две книжки, записать два музыкальных альбома, сняться в одном фильме, отснять 50 программ и объездить 50 городов, и я ему следую. В целом же я считаю, что чем человек больше отдаёт, чем больше он интересуется другими, а не собой, тем больше ему за это воздаётся.

— Как Вы считаете, воспитывают ли книги цельность характера в человеке?

— Всё-таки литература — это не букварь, не учебник и не правила дорожного движения. Она, конечно, формирует навык максимально широкого восприятия действительности, гибкость мысли, сложность формулировок, задаёт вопросы и формулирует несколько разнообразных, зачастую противоположных, ответов. В этом смысле колоссальная ложь новейшего времени состоит в том, что людей убедили, будто бы они развиваются за счёт бесконечного потребления разнообразной информации.

Эта посылка неверна, потому что прочтение собрания сочинений Достоевского делает человека стократно более развитым, чем 50 тыс. часов, проведённых в социальных сетях… Свод мировой классики не такой большой: его можно прочитать лет за десять, и основные тексты создадут правильное отношение ко всему.

— Каковы же Ваши читательские привычки?

— У меня есть одна привычка — читать в любую свободную минуту. Я много езжу и всегда читаю книг 20–25 одновременно, а так больше никаких привычек нет.

— Какая книга произвела на вас особенно сильное впечатление в последнее время?

— Очень сильная книга — «Тень Мазепы» Сергея Белякова — про русско-украинские отношения в историческом контексте. Автор подошёл к вопросу как историк, абсолютно не ангажированный, и доказывает сразу все разнородные вещи. Там две страницы читает патриот — радуется, следующие две радуется либерал, потом националист, а затем все они начинают огорчаться, потому что всё очень сложно и автор развенчивает многие мифы. Причём он настоящий историк, в отличие от меня: я просто накидываю идеи, а у него везде ссылки на исторические документы, цитаты.

Но объективная картина в конечном счёте складывается не в пользу той мифологии, которая сегодня на Украине существует. Автор доказывает, что Украина и украинцы есть, украинская литература существует — но всё это началось не в пятом веке до нашей эры и не в девятом.

Источник: Университетская книга