Сергей Оробий: «Пушкин и Белкин»

Русская литература - явление глубоко законспирированное, так что филологические изыскания чреваты множеством открытий. И они в самом деле следуют одно за другим! Так, Роман Арбитман обнаружил и опубликовал ранее неизвестные черновики дилогии о Бендере и “Мастера и Маргариты”. Описываемые в них события удивительным образом перекликаются с днем сегодняшним (Илья Ильф и др. Из черновиков, которые отыскал доктор филологических наук Р.С. Кац и опубликовал Роман Арбитман. М.: Панорама, 2017). Мы же, ввиду очередной годовщины со дня рождения Ивана Петровича Белкина (он родился в апреле то ли 1798, то ли 1801 года) пользуемся возможностью развеять слухи о его якобы вымышленной природе и пролить свет на подлинные обстоятельства смерти, установленные лишь недавно.

В гостиной сидели двое: хозяин дома — смуглый, кучерявый тип с насмешливо-надменным лицом, и его гость — суетливый низенький господин в поношенном сюртуке.

— Помилуйте, Александр Сергеевич, — прижимая пухлые руки к груди, говорил господин в сюртуке. — Я продал вам пять блестящих сюжетов и достоверно знаю, что вы уже готовы их напечатать в дорогом столичном журнале. Тем не менее денег за них я еще не получил.

— Как же не получили, Иван Петрович? — лениво протянул хозяин. — Сто рублей были уплачены вам полгода назад, о том и расписка имеется.

— Сто рублей?! — вскричал господин и даже привстал в кресле. — Да ведь это только залог, малая часть! Хотите отделаться от меня ничтожными копейками?

— Ну-ну, тише, эдаким криком вы все окрестности переполошите, — процедил хозяин. — К тому же… По правде говоря, Иван Петрович, хватит вам и сотни.

— Я уступил вам сюжеты, каких еще не знает русская литература! — раскрасневшись, затараторил толстячок. — Они прославят вас до конца жизни, а может, и спустя столетия. Я надеялся на вашу честь делового человека! К тому же мне достоверно известно, какие гонорары выплачивают вам петербургские журналы — и после всего этого Вы решаете обойтись жалкой сотней?! Да вы… вы подлец!

Иван Петрович снова хотел было вскочить, но рухнул в кресло, сраженный жестоким ударом по затылку. Дюжий слуга у него за спиной усмехнулся, опустив руку с зажатой в ней окровавленной колотушкой.

— И все дела, Александр Сергеевич, — пробасил он.

Хозяин вскочил и нервно прошелся по комнате, искоса поглядывая на обмякшее в кресле тело.

— Молодец, Гриша, — похвалил он слугу, — вовремя подоспел, как договаривались, иначе этот скандалист наделал бы шуму. Так ему и надо, негодяю! — зло бормотал Александр Сергеевич, расхаживая туда-сюда. — Будет упрекать меня, тыкать в лицо своими побасенками. Ты вот что, Гриша, — он остановился, приложил в задумчивости руку ко лбу. — Как стемнеет, вывези тело за пределы поместья, избавься от него. Утопи, что ли, в болоте, не мне тебя учить. А пока прибери здесь, — он брезгливо махнул рукой и быстрым шагом вышел из комнаты.

…Вечером Александр Сергеевич сидел за письменным столом и перелистывал перебеленную рукопись своей новой книги. Все было готово, осталось лишь придумать название. Немного поразмыслив — в голове бродило одновременно с полдесятка подходящих фраз — Александр Сергеевич, как обычно, выбрал самое точное:

«Повести покойного Ивана Петровича Белкина».

Автор: Сергей Оробий