Алексей Варламов: «Культурой перекормить нельзя»

В конце июня в Иркутске проходили давно уже ставшие традиционными литературные вечера «Этим летом в Иркутске». В этот раз они были посвящены памяти писателя Валентина Распутина. Ректор Литературного института, писатель Алексей Николаевич Варламов уже в третий раз принимает участие в этом мероприятии, в связи с чем в иркутстких «Аргументах и фактах» с ним вышло интервью.

Писатели приезжают, зрители приходят

Алексей Варламов: Для меня очень важно, что литературные вечера, которые были придуманы с участием Валентина Распутина, продолжают своё существование: писатели на них приезжают, зрители приходят. Здорово, что это оказалось не моментальным, единственным явлением, что они уже имеют свою историю. Мне будет грустно, если вдруг по какой-то причине наши встречи закончатся.

Наталия Горбань, «АиФ-Иркутск»: Я видела, что на них приходит довольно много молодых людей. Как вы думаете, почему? Ведь считается, что они сейчас просто сидеть и слушать 1,5-2 часа не могут, потому что им скучно, им нужны не слова, а постоянно меняющаяся картинка.

- Если считать, что молодёжь ни на что не способна - то как она в школе, в вузах учится? Там ведь тоже формат такой - лекционный. А мы на вечерах стараемся говорить не сухо, не научно, а образно, эмоционально. И организаторы стараются приглашать таких писателей, которые умеют не только писать, но и говорить. К тому же, встречи проходят в формате вопросов-ответов, а это очень интересно. Ты можешь задать писателю любой заковыристый вопрос и сразу же получить ответ. Обычно никто не уходит.

- У вас не сохранился в памяти подобный необычный вопрос?

- В некоторую задумчивость меня поверг вопрос: «О чём бы вы никогда не смогли написать?», на который так сходу и не ответишь. Как правило, на встречи приходят люди, хоть немного знакомые с тем, что я делаю, и поэтому часто спрашивают про мои книги, о героях из серии ЖЗЛ, о которых писал, о моём отношении к ним. И мне самому интересно об этом говорить. Спрашивают, о жизни кого я ещё хотел бы написать.

- О Валентине Распутине, например?

- О нём книга в серии ЖЗЛ уже есть, и я думаю, о Валентине Григорьевиче должны всё-таки написать люди, которые его лично знали гораздо лучше, чем я. Было бы интересно, если бы за биографию Валентина Распутина взялся Роман Сенчин, который написал «Зону затопления» - как сейчас говорят, ремейк «Прощания с Матёрой».

Читать стали меньше, писать - нет

- Алексей Николаевич, вы - ректор литературного вуза. Из Иркутской губернии приезжают к вам учиться? Есть у нас таланты?

- У нас был замечательный период лет 20-15 назад, когда Валентин Григорьевич был нашим мастером. Он набирал курс, и эти студенты учились у него здесь, в Иркутске. Потом ребята приезжали в Москву, но это были те, кого Распутин сам отбирал, за кого отвечал, а финансово им помогала администрация области. Система существовала несколько лет, а потом в силу разных причин, в том числе из-за смены власти, всё завершилось. Но ребята из Приангарья у нас учатся и сейчас, и, конечно, все они - талантливы.

- Трудно стать будущим писателем?

- Трудно. В советские времена, которые, с моей точки зрения, несмотря на цензуру и идеологию, были самыми правильными в плане организации учебного процесса, мы не принимали в институт абитуриентов сразу после школы. У нас учились студенты с трудовым стажем или после службы в армии. И это правильно: чтобы писать, надо иметь что-то за душой кроме школьного образования. Сейчас Закон об образовании не разрешает нам предъявлять такие требования к абитуриентам, поэтому принимаем всех, и в основном это - вчерашние школьники. Они все замечательные, у них горят глаза, но жизненного опыта маловато, а для литературы это - вещь первостепенная. Конкурс немаленький - в прошлом году было 6 человек на место. К тому же, мы отвоевали право на свои внутренние экзамены: принимать в творческий вуз только по ЕГЭ - совершенно безумно.

- Выходит, невзирая на то, что сейчас только ленивый, наверное, не говорит: «Наша молодёжь не читает!», писателями молодые люди хотят быть?

- Можно точно сказать: народ у нас пишет. Читать действительно стали меньше, писать - нет. Это факт. Может, когда-нибудь число читателей и писателей сравняется, может, писателей будет больше, может, останется один читатель или будет какой-нибудь союз читателей, куда будут принимать по конкурсу, но жажда писать, так сказать, творческий зуд, никуда не делись.

- Вы коротко обмолвились о цензуре. В этой связи не могу не поделиться историей из личного опыта: 17-летняя дочь «подсунула» мне в книжном магазине книгу, которая начиналась с рассказа пожилого человека подростку, выбросившему батон хлеба в урну, о блокадном Ленинграде. Пару страниц всё было пристойно, а потом пошла такая ненормативная лексика... Дочь сказала, что это - настольная книга её одноклассника. И она продаётся в свободном доступе, никакой маркировки 18+. Это нормально?

- Цензура - палка о двух концах. Есть много вещей, которые нас возмущают, но если мы начнём бороться с ними, как лет 30-40 назад, ничего не получится. У меня была идея своеобразной экономической цензуры: кроме возрастного лейбла книга с ненормативной лексикой должна быть упакована соответствующим образом. И ещё я предлагал ввести на неё дополнительный налог. Если работа талантливая, то легко победит это обременение, как, например, книги Венечки Ерофеева, а если человек бездарный и пользуется матом, потому что ничего другого не может, то это её «отсеет». Но, наверное, подобное предложение - утопическое и вряд ли будет реализовано, скорее братья-писатели побьют меня за это. Но я в засилье неоправданной ненормативной лексики в литературе, равно как и в нашей жизни, ничего хорошего не вижу.

Как заставить читать?

- А ещё, когда я прихожу в книжный магазин с желанием купить что-то новое, современное, то чаще теряюсь из-за огромного выбора и в итоге ухожу с чем-нибудь классическим или нечитанным ещё произведением автора, которого хорошо знаю. Посоветуйте, как ориентироваться в современном книжном многообразии? Где «брать» новые имена, которые стоит прочитать?

- Хорошим индикатором, кого читать или не читать, может служить институт крупных национальных литературных премий - у нас таких немного, примерно, 5-7. Большинство этих премий составляют длинный и короткий списки лучших произведений и определяют лауреата. Как правило, в короткий список после профессионального экспертного сито попадают от 6 до 15 авторов, и это и есть лучшая литература года. Можно заходить на сайты таких премий, как «Большая книга», «Ясная Поляна», «Русский букер», «Национальный бестселлер», смотреть, кто у них попал в короткий список, и эти книги читать. А у премии «Ясная Поляна», где я - член жюри, есть даже форма поощрения читателей, которые активно участвуют в обсуждении книг: они могут выиграть поездку в музей-усадьбу Льва Толстого Ясная Поляна на два дня. Так что, у читателей есть прямая мотивация участвовать в обсуждении книг.

- Кстати, о мотивации. Сейчас очень много говорят, что надо возвращать любовь к книге, воспитывать навыки чтения. Разве можно этого добиться, так сказать, насильственным образом?

- Думаю, надо использовать все средства. С одной стороны, уговаривать и завлекать, придумывать какие-то формы поощрения читателей. Например, те же фестивали. Вот у вас - «Этим летом в Иркутске», в Подмосковье Захар Прилепин организует литературный фестиваль «Традиция». И на них приходят люди, потому что им интересна не только книга, но и тот, кто её написал. Можно придумывать другие интересные вещи: например, поэтические турниры или вечера, на которых известные актёры читают современных писателей.

Но одновременно с этим в школе литературе должны вернуть статус основного предмета, как это было раньше. И как раньше, должно быть обязательное сочинение при поступлении в вуз. Другое дело, что оно должно быть менее филологично, а больше походить на рецензию, отзыв, впечатление человека от прочитанных книг. Писать его нужно не по шаблону, а с элементом «я думаю, я считаю».

- За последних несколько месяцев в Иркутске случилось много литературных событий: первый книжный фестиваль, на который приезжали современные писатели, на днях завершился культурный фестиваль «Байкал-Тотем», где сделали акцент на детскую книгу, а в гостях побывали известные детские авторы, сейчас - вечера «Этим летом в Иркутске» и опять встречи с литераторами. Не вызовет такое изобилие отторжения у людей?

- Это тот случай, когда «кашу маслом не испортишь», к тому же, у Иркутска есть хорошая возможность разыграть карту книжной столицы Сибири. Кроме того, любой фестиваль - это атмосфера праздника, задора, чего-то живого, а для молодёжи книга всё-таки более привлекательна вкупе ещё с чем-то: кино, театром, музыкой, встречами, общением. Я уверен, культурой перекормить невозможно.

Источник: www.irk.aif.ru