«Планета счастья» Сергей Скляров

Глубокая ночь и страшная метель, гнавшая Попова неизвестно куда, не могли испортить ему настроение. Час или два, а может быть, пять минут назад он ушел из ночного клуба, вдохнув последнюю дозу кокаина и бросив на произвол судьбы свою поблескивающую из-под налипшего снега «Тойоту». Но теперь для него весь мир был сверкающим огнями ночным клубом. С крыш домов слетали белые ангелы, осыпая Попова, как снегом, кокаиновой пылью; с неба лилась волшебная мелодия, будто сам господь выводил: «О, бэби, лав ми!..» Это был другой мир, другая планета – Планета Счастья. Чтобы попасть сюда, Попову вдобавок к коньяку понадобилось несколько таблеток «экстези» и понюшка-другая «кокса». Пришлось раскошелиться, но, черт возьми, билет на Планету Счастья за гроши не купишь!

Теперь ангелы с лицами девушек из эротических фильмов кружили над Поповым, указывая дорогу.

Попов перестал быть самим собой – двадцатитрехлетним коммерсантом, торгующим французской косметикой и совсем недавно открывшим для себя Планету Счастья. Теперь он превратился в кого-то другого, свободного и всемогущего. Платинумен – это странное и блистательное имя родилось само собой. Платинумен, внимающий космосу и беседующий с богом.

На этой планете для Платинумена не существовал закон земного тяготения (да и все остальные законы тоже). Поэтому бывший торговец косметикой оттолкнулся и полетел вместе с ангелами и клубами метели к ближайшей «девятиэтажке».

У «девятиэтажки» было милое лицо русской женщины.

- Дорогой, я люблю тебя,- сказала она.

- Погоди!- отмахнулся Платинумен.

Он прошел сквозь стену, воспарил на пятый этаж и приземлился на лестничной площадке.

Ангелы исчезли. Для того, что он собирался сделать, их помощи не требовалось. Выпитый коньяк никак не мог сдружиться в желудке с «колесами». Платинумен подошел к мусоропроводу, выдернул тяжелую заслонку с ковшом, просунул голову в отверстие и окончательно изверг из себя Попова. Затем выпрямился, по-малому облегчился в ту же дыру и отошел к перилам.

- Дорогой, я хочу тебя,- выдохнул мусоропровод знакомым голосом «девятиэтажки».

Платинумен покосился на разговорчивый мусоросборник, плюнул, пытаясь попасть в проем между перилами, но попал себе на воротник.

- Иди к черту! Мне надо отдохнуть.

Он сел на бетонный пол, прислонившись спиной к раскаленной батарее отопления.

Пригревшись, Платинумен сквозь пелену слипающихся век принялся разглядывать «настенную живопись»: перечеркнутый фаллос с надписью «NO SOSING», рядом уродливая баба с противогазом вместо головы. Баба игриво погрозила Платинумену кривым пальцем.

Платинумен задремал, но его разбудил удар по голове. Он открыл глаза и с ужасом увидел перед собой ту самую бабу в противогазе.

- Ну что, козел, бабки есть?- противным, вовсе не женским голосом спросила стенная «галатея».

«Бабок» у Платинумена хватало. Но на кой черт они этой голой уродине? Куда она их засунет? Нет, лучше улететь от греха. Но Платинумен внезапно почувствовал приступ тошноты и понял, что летать больше не может.

- Отстань, - жалобно попросил он ожившую «картину».

- Козел! – повторила та и заехала Платинумену ногой в физиономию. Платинумен, отшатнувшись, ударился головой о батарею и отключился.

Трудно сказать, сколько прошло времени, которого на Планете Счастья не существовало. Но когда избитая телесная оболочка торговца французской косметикой очнулась и открыла глаза, она обнаружила себя висящей вниз головой и плотно сжатой со всех сторон. Платинумен, на две трети снова превратившийся в Попова, попробовал пошевелиться, но безуспешно. Он застрял в каком-то тесном колодце, точно непрожеванный кусок в пищеводе гигантского зверя. Попов уже явно вернулся с другой планеты и пребывал на родимой Земле, страдая от ее сволочной гравитации.

Попову вспомнились рассказы о том, что ожидает человека после смерти. «Господи! Неужели я концы отбросил?!- панически мелькнуло в помутненном сознании.- Темнота, колодец, свет…»

Было похоже. Но снизу по тоннелю в «жизнь после жизни» вместе со светом лились зловоние и отчетливый уличный шум. Ни ангелов, ни мертвых родственников, явившихся встречать новоприбывшего. В самом сердце далекого сияния кто-то загремел железом и выматерился.

Паника окатила Попова, как кипяток. Он задергался изо всех сил и заорал:

- Помоги-ите!! А-а-а!!!

Но колодец превратил его вопль в невнятное, гулкое бормотание.

…В подъезде уборщица Анна Михайловна, собирая пустые пивные бутылки и сметая в кучу окурки, зло ворчала себе под нос:

- У-у, выродки проклятые! Опять всю ночь шпана куролесила. Нагадили, а за ними убирай. Сколько уже безобразят, и ни полиции на них, ни управы…

Анна Михайловна с кряхтением подняла с пола металлическую заслонку с ковшом. Ох и тяжеленная! И ведь каждую ночь иродам выворачивать ее не лень! И замерла, услышав невнятный звук, донесшийся откуда-то снизу. Но так толком ничего не разобрав, с лязгом вставила заслонку на место.

Последнее, что издалека дошло до Попова, намертво застрявшего в кишке мусоропровода, был сердитый женский голос:

- Чтоб вы сдохли, свиньи поганые!

Через грязные оконные стекла в подъезд заглядывало по-утреннему ослепительное зимнее солнце.