И все-таки ее нет

Литература у нас есть, читателя нет – пишет в «Российской газете» Павел Басинский. Заявление, конечно, абсурдное. Нет читателя, нет литературы. Литература без читателя называется очень просто – графомания. Вольно или невольно Басинский констатировал главную беду нашей так называемой словесности. Книжки у нас пишут не для читателя, а так, вообще, потому что руки есть, и программа Word, надо же в ней что-то делать.

Впрочем, даже в самом сетовании на нехватку читательского внимания есть нечто позитивное. Ну, наконец-то, хоть кто-то вспомнил о главном участнике литературного процесса. А то все сами да сами.

Но прежде чем насильно сбивать народные массы в читательские гурты, неплохо бы вспомнить лозунг «начни с себя». Что греха таить, у нас сами писатели, критики и рецензенты выпали из рядов читающей нации. Это заметно хотя бы по тем спискам, которые оглашаются ими в качестве любимых книг или книг, рекомендуемых к прочтению, по текстам, выдвигаемым на премии. Уверен, если бы те, кто их формирует (и судит) читали получше, то все премии наши давно бы закрылись, потому что премировать текстовый продукт, который обычно попадает в шорт-листы вряд ли представляется возможным. Он элементарно нечитабелен, то есть по сути своей не предполагает существование читателя.

Премии превратились у нас в состязание журналов и издательств, в меньшей степени имен, а не каких-то там текстов. Судят не по содержанию книги, а по обложке. Это нечитательские премии. Почему? Потому что они позиционируются как вручаемые экспертным сообществом, а оно у нас (см. выше), не читающее.

Не хотят читать в редакциях издательств и журналов, игнорирующих, с одной стороны, самотек, а с другой – отклики немногочисленных читателей на свою бракованную продукцию. Не хотят читать рецензенты, переписывающие кривые издательские аннотации и пересказывающие написанное другими коллегами.

Нечтение вообще стало обычной практикой в так называемой профессиональной среде.

И тут вдруг неожиданная обида на простого обывателя.

И все-таки это просыпающийся после долгого сна, забвения здравый смысл. У читателя деньги, у него, а не того, кто распределяет (опять-таки изначально читательские) финансовые потоки.

Проблема, однако, в том, что здравый тезис (не стоит без читателя литература) будет в совершенно уродливой форме реализован на практике. Самое простое и элегантное решение проблемы – сделать население невольными читателями через освоение бюджетных средств, озвучивается уже давно. Мечты о государственных грантах и субсидиях - попытка построения литературной модели с виртуальным или воображаемым читателем. То есть результат тот же – графомания, но уже без рыночных рисков. Пиши что хочешь, бюджет покроет все, а народ никогда и не спросит, на что пошли деньги. Найдутся настырные, ответ всегда готов - на спасение российской литературы.

Впрочем, этот вариант слишком цивилизованный, а потому скучный. Так уж повелось, что нам теперь мало провести человека. Надо  показательно нагнуть его в особо грубой и циничной форме. Поэтому не удивлюсь, если пропаганда современной российской словесности окажется традиционно навязчивой. Форм придумать можно много. Ну, вот, к примеру, одна из возможных: купил иностранную книжку, давай отечественную в нагрузку (к Донне Тарт - Козлову, к Барнсу - Садулаева). А можно повернуть все это дело в политическую плоскость – поставить вопрос о культурной безопасности, и заставить всех покупать в обязательном порядке, упомянутых Басинским в своей статье Рубанова и Слаповского. Можно продавить по линии образования, по аналогии с медициной (там решают, как не испытывающего любви к прививкам человека оставить без нормального больничного), а мы здесь через оценку по литературе порядок наведем. Без предъявления чека о покупке книг современных отечественных авторов положительной оценки по литературе не видать, и на ГИА с ЕГЭ не допустим.

Все это фантазии, конечно, смех и шутки. Но в каждой шутке есть доля правды. Здесь она в том, что в своем уме, трезвой памяти и при наличии свободного выбора нормальный человек читать российскую премиальную литературу не будет.  Почему? Да потому что по своему содержанию она от него, его дум и переживаний гораздо дальше, чем проза немцев, французов, американцев и разных прочих шведов. В любом западном романе можно узнать гораздо больше о себе, о современности, об обществе, в котором мы живем, чем во всех трех премиальных списках, которыми потрясает в своей статье Басинский. О качестве написанного и вовсе не будем говорить, уже не раз ругали и позорили. Плохое – все одно что несуществующее. Об этом, кстати говоря, и писал Белинский сто восемьдесят с лишком лет назад.

Автор: Сергей Морозов