Путь в болото

Подошел к концу проект Дмитрия Быкова «Сто лет – сто лекций» на «Дожде». Речь там шла о литературном XX веке: один год – одна книга и один короткий разговор о ней. Так вот, лекцию про 2000-й писатель посвятил собственному роману «Оправдание». Во-первых, имел полное моральное право. Во-вторых, правильно сделал, и вот почему.

Подошел к концу проект Дмитрия Быкова «Сто лет – сто лекций» на «Дожде». Речь там шла о литературном XX веке: один год – одна книга и один короткий разговор о ней. Так вот, лекцию про 2000-й писатель посвятил собственному роману «Оправдание». Во-первых, имел полное моральное право. Во-вторых, правильно сделал, и вот почему.

«Оправдание» не только лучший роман Быкова, но и «образцовый мейнстримный роман», как в 2000-м аттестовал его Лев Данилкин, – а я добавлю, что в этой книге магическим образом проступает первосцена всей последующей русской прозы. Это финал, когда обезумевший историк Рогов тонет в болоте (ах, еще не читали книгу? ха-ха-ха, спойлеры, спойлеры!!). Тут, однако, нужна предыстория. Быков объясняет:

«Я действительно советский проект очень любил… Всегда была соблазн оправдать этот проект, оправдать его тем, что зато отковались великие люди. И вот этот мой герой, Рогов, который и пытается оправдать этот проект… был для меня таким саморазоблачением… И там вот этот ключевой эпизод, когда герой видит перед собой, казалось бы, утопию, вот этот лагерь чистых людей в селе под названием Чистое, видит необычайно красивую летнюю поляну, бежит по этой поляне и проваливается в зловонную страшную трясину, – вот это было такое предупреждение самому себе».

Уверен, что не только я постоянно эту сцену вспоминаю. Писатели ведь внимательно читают друг друга, хоть и утверждают обратное. Но – пробалтываются. Скажем, Захар Прилепин, рассказывая про роман Терехова «Каменный мост» (который, как многажды отмечалось, наследует «Оправданию»), так вот, Прилепин… вспомнил именно эту сцену! «В историю можно оступиться, как в болото, – вот об этом роман». Ну-ну.

Чем глубже в «нулевые» – тем сильнее бронзовел русский мейнстрим, ибо сильнее становилась тоска по Империи, и всё больше туда прокладывалось каменных мостов. «СССР – наш древний Рим»… «Намедни. Наша эра»… вот это всё. Мотив оправдания нашего общего прошлого стал ключевым – да что там, само слово «оправдание» до сих пор вертится у писателей на языке!

«Мы как-то с Быковым общались, он спрашивает: "Пишешь роман? Собрался лагеря оправдывать?"». Это уже 2014-й год…

Но и впрямь: Прилепин сочинил оправдание обители, а, допустим, Гузель Яхина – оправдание Зулейхи. Все они искали эту земляничную поляну. А находили то вымирающий от холода город (Геласимов), то деревню под названием Ненастье (Иванов), то затопленные села (Сенчин), то остров-обитель. Места, из которых хочется немедленно эвакуироваться, сбежать.

Сначала таких романов было пять-шесть, потом счет пошел на десятки, и, наконец, в 2015 году я (не скрою, под влиянием быковских лекций) начал писать об этом романном метасюжете XXI века. Появилась статья «Вечное возвращение в советский Египет», Быков ее заметил и отозвался тепло. Круг замкнулся.

А болото осталось. Иногда кажется, что наш мейнстрим, так по-быковски бодро начавшийся в 2000-м и столь посерьезневший к концу 2010-х, в этом болоте и сидит.

Автор: Сергей Оробий