Сергей Оробий родился и живёт в Благовещенске. Критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета.
Автор монографий:
- «"Бесконечный тупик" Дмитрия Галковского: структура, идеология, контекст» (2010),
- «"Вавилонская башня" Михаила Шишкина: опыт модернизации русской прозы» (2011),
- «Матрица современности: генезис русского романа 2000-х гг.» (2014).
Печатается в бумажных и электронных литературных журналах.
Стартовал новый сезон некогда великого, а ныне стремительно глупеющего сериала «Ходячие мертвецы». Посмотрев пару новых серий, я понял, что русская литература имеет в запасе не менее впечатляющий сюжет для зомби-апокалипсиса, но пока им никто не воспользовался. Очень хочется такую книгу написать. Пока предлагаю вам трейлер этого романа*.
Стартовал новый сезон некогда великого, а ныне стремительно глупеющего сериала «Ходячие мертвецы». Посмотрев пару новых серий, я понял, что русская литература имеет в запасе не менее впечатляющий сюжет для зомби-апокалипсиса, но пока им никто не воспользовался. Очень хочется такую книгу написать. Пока предлагаю вам трейлер этого романа*.
Трагическая, памятная всем сцена: темной зимней ночью в особняке на Никитском бульваре Николай Васильевич Гоголь сжигает рукопись «Мертвых душ». Он напряженно смотрит на огонь, жадно пожирающий бумагу, изредка ворошит пепел кочергой: не должно уцелеть ни одного клочка.
Гоголь напряженно вспоминает: где, где скрывалась главная, роковая ошибка? Несомненно, он не смог распорядиться своим замыслом, не удержал его. Еще заканчивая диканьские повести, Николай Васильевич чувствовал, что образы, выходящие из-под его пера, приобретают самостоятельность, становятся объемными, им как будто тесно на бумаге. Но тогда это казалось веселой игрой ума, творческой удачей. Ныне же Гоголь вполне осознал: сотворенный им мир ему больше не принадлежит. И какой же ошибкой было венчать дерзкий замысел странным, невозможным названием: «Мертвые души».
Скрипнула дверь, вошел слуга. Николай Васильевич взглянул на него вопросительно.
— Наделали вы беды, барин, — покачал головой слуга. — Пол-Москвы пылает, люди бегут из города. Не спастить нам от нехристей, ох, не спастись… Мертвяцкая-то армия, почитай, поболе наполеновской будет.
Говорил он тихо, в странной манере: будто совсем не разжимая губ.
Уже когда подходила к концу работа над первым томом, до Гоголя стали доходить тревожные вести, что в разных уголках Малороссии творится странное: люди все чаще встречают нежить, взбунтовались домовые, разоряются храмы, а главное: покойники стали подниматься из могил и неприкаянно бродить по городам и весям. А теперь их число таково, что добрались и до обеих столиц.
Сжечь, уничтожить поскорее хотя бы второй том, чтобы нечисть остановилась, чтобы мертвые души не одолели живых!
— Бежать надо, барин, — робко подал голос слуга.
— Никуда отсюда не уйду, пока всё не сожгу, — глухо проговорил Гоголь. — Во мне всё дело и в книге проклятой. Подсоби-ка лучше…
Слуга подошел к камину и пристально посмотрел на Николая Васильевича. Отсветы пламени заплясали на его мертвенно белом лице…
____________________
* Такова новая жанровая тенденция. Фантаст Шимун Врочек заявляет, что пишет не рассказы, а трейлеры романов. В новом сборнике Чайны Мьевиля «Три момента взрыва» несколько рассказов сделаны в стилистике кинотрейлера.
Автор: Сергей Оробий