Интернет-ресурс Lit-ra.info продаётся. Подробности
Литература в картинках

Преображение от профессора Преображенского

Преображение от профессора Преображенского

Иллюстрация А. Иткина к книге М. Булгатова «Собачье сердце»

Неужели девяносто лет прошло? Трудно поверить, но действительно, девяносто лет назад, вьюжной московской зимой 1924-1925 годов профессор Преображенский привёл в свою уютную квартиру бродячего ошпаренного пса, вылечил и назвал Шариком. Тремя годами позже другой московский профессор — Персиков — впервые заметил в свете лампы, под стеклом микроскопа цветной завиток, а в нём — маленький красный луч.

Учёные не предвидели последствий своих открытий. Если эксперимент по превращению собаки в человека (и обратно) завершился более или менее благополучно, то воздействие так называемого «луча жизни» на животные организмы чуть не погубило человечество. А Михаил Булгаков, написавший об этих странных происшествиях (а также о многом другом), книг своих так и не дождался.

Однако история идёт непредсказуемым путём и делает неожиданные повороты. Перед нами повести Булгакова, изданные для детей на превосходной бумаге, набранные прекрасным шрифтом и проиллюстрированные замечательным художником. Конечно, это не первое детское издание. Но, как нам кажется, впервые мысль писателя обрела такое точное образное воплощение в реалистическом рисунке. Нас могут спросить: при чём тут реализм, когда речь идёт о фантасмагории? Но Булгаков рассказывает свои немыслимые истории с такой степенью достоверности и с такими убедительными подробностями, что невольно хочется вслед за Гоголем повторить: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают». К тому же и язык Булгакова — это язык русской классической прозы.

Многим кажется, что они неплохо знают «Собачье сердце», потому что видели известную экранизацию. Но даже самый лучший фильм не может передать всех оттенков великолепного текста, который заставляет нас заново прочесть и услышать эта книга.

Анатолий Иткин чутко улавливает авторскую интонацию. Типажи героев найдены безошибочно; их позы и жесты так выразительны, что почти слышишь голоса, реплики, уже ставшие афоризмами. Согласитесь, нелегко описать процесс постепенного превращения дворовой собаки в человека. Ещё труднее это нарисовать. Но художнику не занимать ни мастерства, ни смелости. И вот мы видим на одном рисунке: лохматый пёс с поднятым ухом, рядом — первобытный человек, кое-где покрытый шерстью, и наконец, гражданин Шариков с угрюмым взглядом исподлобья, в пиджаке и «ядовито-небесном» галстуке.

Перед нами проходит весь недолгий человеческий путь Полиграфа Полиграфовича. Воплощена на развороте и последняя невероятная сцена с бывшим заведующим подотдела очистки; сцена, которой не вынес даже чёрный человек в штатском и упал в обморок на руки милиционеров. Здесь (как, впрочем, и везде) герои выглядят и одеты именно так, как написано в книге и как могло быть в то время: лазоревый халат и седые усы профессора, белый, с застежками сзади халат доктора Борменталя; кожанка и кепка, шинель и папаха членов домкома; милиционер ещё не в фуражке, а в шлеме со звездой. Самое удивительное, что рисунки Иткина не просто хорошие, а какие-то уютные, несмотря ни на что.

Что касается иллюстраций к повести «Роковые яйца», то на эти ещё более жуткие события художник смотрит как бы издали. Правда, и писатель тоже отодвигает действие немного в будущее — в 1928 год (вещь написана в 1924-м). Но и здесь так же точно увидены персонажи: назойливые репортёры, агент иностранной разведки, трогательный профессор Персиков, павший жертвой своего «кошмарного открытия»… Так как книга всё же предназначена для детей, Иткин несколько смягчает некоторые страшные картины (например, как огромная змея сжимает своими кольцами бедную Маню). Это выглядит смешно, хотя героям, конечно, не до смеха.

Превосходной книге недостаёт только комментариев, без которых и дети, и многие взрослые вряд ли разберутся в сложных обстоятельствах жизни молодой советской страны 1924-1925 гг., где уже действует НЭП, но ещё свежа память о военном коммунизме; в жизни Москвы, над которой днём ещё сияет «золотая шапка храма Христа», а ночью — полумесяц над Пречистенкой; газеты продают горластые мальчишки; ещё не все улицы переименованы, и можно шутить над экспериментами в театре Вс. Мейерхольда, который, конечно же, в 1927-м и 1928-м годах был жив и полон творческих сил.

Источник: bibliogid.ru


Теги: 

Возврат к списку