Радищев - русский Гришэм

12 сентября исполнилось 215 лет со дня смерти Александра-«бунтовщик похуже Пугачева»-Радищева.

В рецензии на прошлого Макьюэна («The Children Act») я рассуждал о том, что у нас нет такого жанра - «юридический триллер», нет своего Гришэма. Мол, у нас если и возникает тема закона, то в компании с благодатью, если и возникает тема суда, то – шемякина: реальность такая. Потом понял: как, по словам Льва Данилкина, любой экшн у нас - экшн по Евангелию, так и русский санспенс-триллер - не про земной суд, а про Страшный. Более того, тут речь о целой закономерности.

«Путешествие из Петербурга в Москву» (1790), «Воскресение» (1899), «Взятие Измаила» (1999). Так выглядит русский fin de siècle. Три романа конца века - «судебные романы», где автору важен не судебный процесс, а «мысль разрешить». Во всех романах не герой - автор вглядывается в Бога и взывает к Отечеству. Еще одна общая черта: помимо риторики важна головоломная стилистика, в каждой из книг художественные принципы эпохи доведены до крайности. Так объясняются в чувствах к монструозному отечеству (и отпугивают читателя!).

Короче, «изучение сюжетных структур позволяет многое прояснить не только в литературе, но и в национальной психологии», как написал недавно Дмитрий Быков. Особенно если сюжеты универсальны, как, например, «Одиссея», которую Радищев в XVIII столетии сократил до расстояния из Петербурга в Москву. В ускорившемся XX веке одиссея умещается в один день заурядного человека, в злоключениях которого, однако, зашифрован культурный портрет целой нации. И нетрудно понять, что у нас джойсовский Блум по принципу вечной русской разорванности разделился на соцреалистического Ивана Денисовича и андеграундного Веничку, который не забывает цитировать Радищева. Дух ищет где хочет.

Автор: Сергей Оробий