Интернет-ресурс Lit-ra.info продаётся. Подробности
Интервью

Переводчик Аполлинария Аврутина о жемчужинах в океане литературы и «Истории моего брата»

Переводчик Аполлинария Аврутина о жемчужинах в океане литературы и «Истории моего брата» 04.07.2018

Аполлинария Аврутин об образцовых переводах, о своей «переводческой мечте» и о том, как протекала работа над книгой Зульфю Ливанели — «История моего брата».

Вечная дилемма всех переводчиков — что важнее: точность или красота перевода? Как считаете вы?

Для меня главным является скорее литературность, красота перевода. Мне важно, чтобы книга, которую я перевожу, «жила» самостоятельно и нашла своего читателя. А для этого совершенно не важны сугубо формальные вещи. Потом, в литературные переводчики в старые добрые времена не брали тех, кто плохо знает язык. В наши дни возможны варианты, но вопрос о точности перевода — это вопрос о непрофессионализме. Коль уж ты переводчик, то само собой разумеется, что ты хорошо знаешь свой язык и точно переводишь.

Какие переводы зарубежной прозы вы считаете образцовыми?

Образцовыми я считаю те переводы, которые стали самостоятельными литературными произведениями. Это переводы «Маленького принца» Норы Галь, переводы Маршаком Шекспира, из турецких — конечно же, переводы Радия Фиша, Сергея Иванова и перевод знаменитой «Птички Певчей» Игоря Печенева. К слову, в юности всегда мечтала выполнить свой перевод «Птички певчей», однако, получив такое предложение в зрелом возрасте, отказалась: лучший перевод уже создан.

Существует мнение, что любой, даже самый точный перевод изменяет оригинал, потому что переводчик — другая личность, которая не способна проникнуть в сознание автора. Согласны ли вы с этим, и сколько «своего» привносит переводчик в авторский текст?

У меня к этому вопросу «памуковское» отношение. Я считаю, что переводчик — это двойник писателя. В идеале переводчик должен через текст узнать своего писателя лучше, чем тот знает самого себя. Как пушкинская Татьяна изучала личность Онегина по книгам в его библиотеке, так и переводчик должен проникнуть в тайны души автора через текст. В тайны его мотивов, замыслов и даже увидеть оттенки его настроения в момент создания того или иного фрагмента текста.

На самом деле все эти вещи хорошо видны в произведении, стоит только внимательно посмотреть. Переводчик должен стать второй душой писателя — например, русской душой турецкого писателя, английской душой немецкого писателя и т. п.В идеале он должен научиться говорить словами и мыслями своего писателя, даже если писателя либо его текста нет рядом. По крайней мере для меня это так. Я препарирую своих авторов безжалостно, как хирург на операционном столе. Разрезаю скальпелем и смотрю, что же там внутри. Бывает много разного. Бывает органы, то есть текст, здоровы и работают замечательно, тогда я просто сшиваю ткани, «тку» свой русский текст.

Бывает внутри скрыто множество проблем и осложнений, и тогда с ними приходится разбираться, чистить и только после этого «сшивать». Я как-то слишком образно объяснила, но моя работа действительно отчасти напоминает работу хирурга. Я разбираю текст на составные элементы, как конструктор в детстве, и затем собираю его снова. Иногда какие-то части лишние.

Зачем делать новые переводы классических зарубежных произведений, если старые переводы удачны и всеми признаны?

Затем, что, даже разговаривая сейчас, мы с вами оба участвуем в процессе перевода. Вы переводите мои слова на свой язык, а я перевожу ваши слова на свой. Мы занимаемся переводом круглосуточно, стоит открыть глаза. И неважно, что мы общаемся на своем родном языке, переводить можно и с него. Это я сейчас узкие теоретические вопросы из лингвистики затрагиваю. Новый перевод приоткрывает оригинал с новой стороны. Новый перевод привносит дух нового времени, взгляд новых поколений. Открываются возможности для нового прочтения.

У меня так было с переводом автобиографического романа Назыма Хикмета «Жизнь прекрасна, братец мой». Предыдущий перевод был выполнен в 60-е годы, при жизни и участии автора, а к тому же прошел сильную советскую цензуру. Когда книга вышла в 2013 году, она заиграла новыми красками.

Какие тексты вы никогда не станете переводить?

Проходные. Вынуждена признаться и покаяться: я работаю только с топовыми авторами, либо с теми, кто лично мне близок, симпатичен и интересен, короче говоря, кого я хорошо знаю и люблю. Приходит очень много самых разных предложений, часто предлагают неплохие деньги, но на большинство отвечаю отказом, просто потому, что мне неинтересно. Предпочитаю сама выбирать, кого и когда переводить.

Какие книги вам наиболее интересно переводить?

Новые романы моих любимых авторов! Порой мы ждем годами, создание некоторых романов удается наблюдать с момента создания!

Есть ли у вас «переводческая мечта»?

Сейчас уже нет, пожалуй. Все мечты реализовались, хвала Господу. Сейчас я просто составила себе список книг, которые в принципе планирую перевести.

Что было самым сложным в работе над вашим последним переводом?

Работа над переводом романа Ливанели «История моего брата» — приятное исключение, она далась мне очень легко. Сам роман — супербестселлер, эту книгу, как и другие книги Ливанели, просто проглатываешь на одном дыхании. Так что сложного не было ничего, было сплошное удовольствие от работы. Переводить было в радость.

Иногда книга тянется, никак не кончаясь, мучает меня, и я уже говорю: «Господи, ну когда же он грохнет героиню, чтобы это кончилось, наконец! Сил моих больше нет!» С Ливанели такого не было. Было интересно, любопытно, я будто смотрела увлекательное кино, пока переводила. Но бывает и иначе. Последние 10 лет я работала над переводом романа «Спокойствие» другого турецкого автора, классика XX века, Ахмеда Хамди Танпынара. Триста с лишним страниц, которые дались мне кровью. Думала, что я никогда не закончу.

Был ли последний перевод для вас новым опытом? Или это была скорее привычная работа?

Каждая книга, как и каждое путешествие, — это не просто новый опыт, это всякий раз новая жизнь, которую Небеса дают пережить. Новая жизнь с рождением, взрослением и финалом.

Что привлекло вас в работе над последним переводом как читателя?

«История моего брата» — пожалуй, самый кинематографичный роман Ливанели. Он начинается как детектив, а оборачивается «1001 ночью», сказки которой завлекают читателя. От романа невозможно оторваться, все время хочется узнать — что дальше? Язык Ливанели невероятно прост — насколько может быть прост язык сказочника, — и в то же время этот «голос Шахерезады» манит и притягивает, не успеваешь оглянуться, а уже пролистываешь последние страницы романа.

Про некоторых авторов иногда говорят, что в переводе их тексты лучше, чем в оригинале. Как вы считаете, может ли переводчик переводить плохо написанную книгу лучше, чем она есть?

Иногда книги приходится, признаюсь, переписывать. В моей переводческой практике есть несколько книг, которые обязательно надо было издать, но которые по-русски совершенно не читались бы. Мне пришлось переписать их самой. Не скажу, кто это был.

Читаете ли вы другие переводы произведений автора, чью новую книгу вам надо перевести?

До окончания работы над своим текстом не читаю никогда, потому что это очень давит. Мне уже навязана картинка, и я не могу от нее отделаться. А я хочу посмотреть свой фильм.

Какие книги особенно сложно переводить на русский?

Никогда о таком не задумывалась. Каждый автор сложен по-своему.

Сколько времени, в целом, уходит у вас на перевод одного романа? Сколько страниц в день вы можете перевести?

Когда как. На некоторые романы — 3−4−5 месяцев, на некоторые — вот десять лет. Все зависит от автора. Мой самый первый перевод меня заставили сделать за 28 дней, и это не работа была, а побег из дурдома, и спустя много лет перевод пришлось переделывать.

Можно ли хорошо перевести книгу, если переводчику не очень нравится само произведение?

Это вопрос профессионализма. Я переводчик и поэтому перевожу любой текст, за который взялась. Врач же лечит любого человека, который к нему придет. Переводчик — это как врач для писателя. Если мне совсем не нравится книга, я просто за нее не берусь.

Насколько высоким должен быть уровень знания иностранного языка, чтобы переводить книги с него?

На этом языке нужно думать, писать стихи и видеть сны. Да, и ругаться. Обязательно уметь отборно и свободно ругаться!

Интересуетесь ли вы мнениями читателей о своих переводах? Как относитесь к критике?

К критике отношусь очень хорошо и спокойно, другое дело, от кого она исходит. Если критикует не специалист и не опытный читатель — это одно. Если меня критикует профессор-тюрколог, мой учитель или наставник, коллега по литературному цеху — это другое. И такая критика всегда нужна, важна, интересна. Я очень люблю читать отзывы читателей в интернете. Особенно мне нравится, когда спорят о ком-то из героев. Значит, книга обрела самостоятельную жизнь.

Что интереснее: переводить современные книги или более старые произведения, которые ранее не переводились?

Интересно все, была бы книга хорошей. И среди старинных книг, и среди непереведенных современных скрыто множество жемчужин в океане литературы. Главное — уметь и не бояться их находить.

Источник: www.labirint.ru


Комментировать

Возврат к списку