Интернет-ресурс Lit-ra.info продаётся. Подробности
Интервью

Ольга Ионайтис: «Обязательно от книги к книге немножко вырастать над собой»

Ольга Ионайтис: «Обязательно от книги к книге немножко вырастать над собой» 09.11.2015

Интервью известной художницы, иллюстратора, чьи завораживающие акварели украшают более 90 книг для детей и взрослых

С 1 ноября по 6 декабря в Мытищинском историко-художественном музее проходит юбилейная выставка Ольги Ионайтис «150 книг спустя», приуроченная к 50-летию художницы. Горячо рекомендуем заглянуть туда всем, кто ценит изысканность и волшебство в книжной иллюстрации.

Завораживающие акварели Ольги Ионайтис украшают более 90 книг для детей и взрослых. В 2006 году художница получила вторую премию в конкурсе «Просвещение через книгу» в номинации «Лучший художник-иллюстратор» за книгу «Большая новогодняя книга». В том же году была приглашена с персональной выставкой на книжный фестиваль «Пражская весна» в Чехии. В 2007 году представляла выставку московских иллюстраторов в Русском центре в Варшаве. В 2008 году была участником Second Croatian Biennial of Illustration. В 2009 году после персональной выставки в Доме книги в Таллине принимала участие в TALLINN ILLUSTRATIONS TRIENNIAL. Среди книг, которые оформляла Ольга Ионайтис — «Хоббит, или Туда и обратно» Джона Рональда Руэла Толкина, «Сказы» Павла Бажова, «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» Чарльза Диккенса, «Сказки» Шарля Перро, «Ночь перед Рождеством» и «Майская ночь, или утопленница» Николая Гоголя, «Вниз по волшебной реке» Эдуарда Успенского, Таинственный сад» Фрэнсис Бернетт и множество других.

– Ольга Ромуальдовна, расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашей юбилейной выставке. Что за работы на ней представлены?

– Выставка открылась в Мытищинском историко-художественном музее. Почему там? Потому что я живу в Мытищах, это моя малая родина, и именно в этом музее 15  лет назад состоялась моя первая персональная выставка.  Музей был первым местом, которое раскрыло мне свои объятия. Может, потому что городок не очень большой и здесь сохраняется патриархальная теплота в отношениях…  Директора музея, например, знаю со школьной скамьи. С той поры сложилась традиция проводить здесь отчетные выставки каждые пять лет. Это отчет и перед собой, и перед друзьями, и перед родным городом, поэтому всякий раз я очень волнуюсь.

– Чем была богата последняя пятилетка?

– Так сложилось, что я работаю с несколькими издательствами, но  «Малыш» – мое первое издательство, с ним я сделала свою первую большую книжку, непосредственно с Ольгой Муравьевой. Это была книга Отфрида Пройслера «Маленькое привидение». С этой книжки мы очень подружились. Последней моей работой для «Малыша», представленной на выставке, стала книга «Таинственный сад», которая вышла в мае этого года. Потрясающая книга, я очень благодарна за то, что мне позволили ее нарисовать, поработать так, как мне хотелось и донести свое видение. Я очень люблю конец XIX века – это просто моя эпоха, обожаю ее.

– Как долго Вы работали над этой книгой?

– Около года. Объем был большой, я очень долго искала персонажей. У меня в последнее время образовалась такая страсть – я подыскиваю персонажей для книги, если книга реалистическая. Я перерисовала всех своих родственников. Я замучила всех своих друзей. Ну а девочку для главной роли в книге «Таинственный сад» нашла в художественной школе. Очень тяжело было найти типаж, подходящий под описание героини. В начале книги она описывается как некрасивая, в середине романа выясняется, что у девочки правильные черты лица, да еще и мама была красавицей, а в конце уже ее называют красавицей. И как ее рисовать, спрашивается?

Я поняла, что таких девочек у меня в окружении нет. И пошла в художественную школу, в которой сама училась, просить помощи директора. Она отвела меня в класс, представила. Я посмотрела всех и загрустила: в классе были либо красотки, которые уже прекрасно об этом знают, либо конопатые щекастенькие простушки, хорошие девочки, но на роль маленькой английской леди ну никак не подходящие. На всякий случай решила сфотографировать всех. Одна, вторая, третья, и вот я дохожу до девочки, которая все это время стояла ко мне спиной и лепила скульптуру. Я говорю – извини, пожалуйста, можно тебя сфотографировать? Она говорит – нет. Я говорю – почему? А зачем, - говорит она мне. Я говорю, что вот же, приходил директор и объяснил, зачем. Она говорит – а я не слушала, я работала.

Уже тогда я поняла, что эта девочка именно та, что мне нужна. Объяснила еще раз, что мне нужно, познакомились. Попросила ее сфотографировать и сделать такое лицо, как будто она всем недовольна. Она говорит – это легко, я действительно всем недовольна. Я сфотографировала ее и попросила о последнем одолжении. Подойди, пожалуйста, к двери и выгляни из-за нее так, как будто ты увидела что-то прекрасное за этой дверью. Когда она выглянула и улыбнулась, было ощущение, что ребенка изнутри осветил солнечный луч. Так родилась обложка книги. У нее черты лица невыразительны, вроде бы смотришь – ничего особенного. А когда улыбается, это просто фантастика.

– Сюжеты многих книг требуют детального знания описываемой исторической эпохи. Расскажите, как Вы собираете материал, прежде чем приступить к работе?

- В далекие времена мы все ходили в центральную библиотеку, собирали информацию по крупицам, рылись в архивах. С появлением интернета все стало гораздо проще. То есть, если тебе нужна синичка, необязательно лезть в четыре книги по птицам, которые у тебя стоят на полке. Но у меня все равно очень обширная библиотека, большое внимание в ней уделено книгам по костюмам, по архитектуре, интерьеру, животным, машинам, бабочкам, птицам, орнаментам, прочей красоте. Все это позволяет подбирать детали очень тщательно.

Но больше всего я люблю работать с собственными фотографиями. Мы с мужем стараемся путешествовать по местам, которые представляют для меня особый профессиональный интерес. Если говорить о разнообразных замках, то это Европа. На выставке представлена книга Анатоля Франца «Пчелка», в которой есть очень неожиданные ракурсы замка. Все они срисованы с фотографий из нашей поездки по Рейну. Я уже тогда представляла, что мне когда-нибудь это может понадобиться.

А у нас я очень люблю разнообразные северные регионы – Карелию, Урал. Оттуда всегда привожу камушки, травки, лишайники, мхи, домики. Когда у тебя есть под рукой реальные фотографии места, интерьера, то можно очень хорошо представить, как люди там ходили, жили, ни один фильм или книга не передают этого ощущения настолько полно. По-моему, Билибин писал о том, что когда он брался за книгу, то обязательно ехал изучать материал на то место, о котором в ней шла речь. На мой взгляд, это очень правильно. Хотя, конечно, хороший художник всегда сумеет сымитировать реальность.

К примеру, на выставке также есть книжка «Алтайские сказки» из серии «Сказки великого шелкового пути». Эта серия призвана объединить наше многонациональное население, то есть, ребенок, получая книжку о своей народности, узнает чуть больше и о соседней народности – о ее традициях, быте, укладах, что в свою очередь будет формировать понимание и уважение к соседям. В общем, это целая программа, очень интересная, и я в ней делала «Алтайские сказки».

Это было страшно интересно, мне дали кучу альбомов по Алтаю и я ее строила как раз на пейзажах, потому что это места действительно потрясающей красоты. Мне хотелось сделать так, чтобы люди, которые никогда не были на Алтае, прочитав эти сказки, просто страстно захотели туда попасть, а те, кто там был, захотели бы вернуться и посмотреть – а вдруг там действительно обитает это чудище, которое я нарисовала. И когда книжка вышла, автор, который ее пересказывал – Ирина Богатырева – подошла ко мне со словами о том, что ей очень понравилось, как я все сделала, и спросила, давно ли я в последний раз была на Алтае. Я помолчала немного и сказала, Вы знаете, ни разу не была. То есть, такой вариант возможен, но лучше все-таки работать с первоисточником.

– Вы оформляли многие классические книги. Смотрите ли Вы, что было сделано до Вас другими художниками или предпочитаете подходить к книге как первооткрыватель?

– Обязательно смотрю. В первую очередь для того, чтобы не повторить. Память человека избирательна и мы не всегда помним, что мы это видели. У меня, например, была чудовищная история с «Черной курицей». Я очень долго не могла придумать обложку. Мучилась и так, и эдак, пока однажды ночью она мне не приснилась. Я так обрадовалась – какую я креативную обложку наконец придумала! Нарисовала ее, отправила редактору, мне ее согласовали, все отлично. А когда книга уже вышла, мне попалось издание с иллюстрациями Ники Гольц. Оказалось, что композиционно ее обложка полностью повторяла мою. Это был удар ниже пояса. Конечно, там другая стилистика рисования и, возможно, никто кроме меня эту параллель потом не провел, но я-то ее провела. Поэтому я стараюсь очень внимательно изучать все, что найду.

Иногда попадаются такие работы, после которых кажется, что лучше уже сделать нельзя. У меня с «Таинственным садом» была как раз такая история. Есть такой иллюстратор Инге Мор – потрясающий мастер. Я смотрела и не понимала, как это можно сделать лучше, если даже повторить это тяжело? Она сделала так, как я хотела бы, если бы умела так, как она. Пришлось искать свой путь.

– И надо сказать,  что Вам это удалось.

– Ну, я надеюсь.

– Вообще, долго ли Вы искали свой стиль, прежде чем прийти к такой открыточной красоте?

– Я думаю, что до сих пор его ищу. Когда-то очень давно меня поразили работы Сергея Коваленкова, а потом Николая Александровича Устинова, когда я впервые увидела, как с иллюстрации бьет свет. Меня это потрясло до глубины души. И я подумала, что очень хочу добиться такого же эффекта. Как ему это удавалось в гуаши – не знаю, он гений. Я попробовала сделать нечто подобное в акварели и только недавно начало получаться. Я много работала над контурами – в последних книжках как раз появился такой нежный рваный коричневый контур…  Когда люди узнают, что это не перо, а тонкая кисточка, то не верят. Но это правда, потому что перо меня раздражает, мне кажется, что оно портит тонкость акварели.

– То есть, каждая книга для вас – это какая-то новая техника?

– Да, какой-то новый шаг. Интересно, когда ты немножко вырастаешь над собой. Прорастание сквозь себя – это такое немножко мучение, как цветок прорастает, когда дает новый побег. Обязательно заставить себя каждый раз шагнуть немножко вперед. Я же изначально рисовала красных шапочек, с этого начинала, или всяких гномов, леших, такую мелкую нечисть. И позиционировала себя как детского художника, абсолютно малышового, со всеми этими бабочками, зайками, пчелками. А потом получилось так, что мне попался «Айвенго» и «Король Артур». И вдруг выяснилось, что я неплохо рисую всякие мордобои.

– Если помечтать, то какую книгу Вам очень хотелось бы оформить?

– Я очень приставала в этом году к Оле Муравьевой с просьбой дать мне сделать «Детство Никиты» Алексея Толстого, но у вас уже есть эта книжка, проиллюстрированная замечательным художником Анатолием Иткиным, поэтому пока не получится… Я бы с удовольствием сделала Оливера Твиста, но его тоже пока нет в издательских планах. В принципе – любая английская литература. Или конец XIX – начало XX века. Это мое время.

Правда, мне предлагали сделать «Детство Темы», но я отказалась, поскольку там с героем происходит очень много бед и несчастий. Не хочу.

– То есть, нечисть или рыцарский мордобой это по Вашей части, а «Детство Темы» уже нет?

– Есть вещи, которые я наотрез отказываюсь делать. Я оформляла «Вечера на хуторе близ Диканьки», потом была «Майская ночь или Утопленница», естественно предположить, что следующим должен был идти «Вий». Но тут я сказала категорическое «нет» – чертовщину я рисовать не буду. Там, где это проходит по краю – да, конечно. А прямую страшилку – нет. Туда слишком далеко уходишь, можно пораниться.

– Хорошо, с этим полюсом понятно. А на противоположном Вы уже побывали, иллюстрируя диккенсовскую «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа». Ответственная задача – делать зарисовки из жизни Бога!

– Да, это было очень сложно.

– Вы Его как сказочного или как реалистичного персонажа рисовали?

– В первую очередь я пыталась сделать Его максимально понятным. Там была работа скорее через композицию, чем через образ. Потому что каждый представляет Его себе по-своему. Не зря же одни люди идут к одной иконе, другие к другой. Тут важно было как раз не уйти в портретные вещи, а добиться некого общего ощущения. Но это достаточно давняя работа, а если вернуться к выставке, то стоит упомянуть еще книгу «Робин-Бобин», тоже представленную там. Это английские стихи, песенки и лимерики. Я сделала ее для издательства «Лабиринт», это абсолютно другой подход, выход в другую реальность... Там у меня получились очень сильно искаженные персонажи, стилизованные до предела, очень смешные и отвязные. Можно сказать, что я горжусь этой работой не меньше, а где-то даже и больше, чем другими. Она очень сильно выдается из общего ряда.

– Почему так получилось?

– Другой текст требовал другого подхода. Там много мелких картинок, которые каждому крохотному стишку создают свое точечное настроение. И это было очень здорово, работать над ними. Вообще, на выставке есть книги всех издательств, с которыми я работаю: «Малыш», «Росмен», «Лабиринт», «Фонд Марджани» и «Детская роман-газета», с которой я сотрудничаю уже лет 20, если не больше. Я следила за тем, чтобы никого не обидеть.

– Ваши иллюстрации порой так самодостаточны, что по ним одним уже можно рассказывать сказку. Скажите, авторские книжки для малышей Вы не пробовали писать? 

– Почему же, пробовала. Я с этого начинала, первые четыре книжки были авторскими, но мне это давалось слишком  тяжело. Тексты мне даются гораздо сложнее, чем картинки и мне как раз нравится работать в сотрудничестве с автором. Для меня текст первичен, он дает мне направление, легкость. Есть люди, которые любят играть соло, а есть те, которые любят играть в оркестре. Я отношусь ко вторым.

Источник: www.ast.ru


Комментировать

Возврат к списку